Миссия «Ганимед»
Шрифт:
– Если б был, мы бы не гнили здесь заживо. – Гарри нервно усмехнулся, а Кэс скривила губы.
– Наше дело праведное, – Льюис упрямо настаивал на своём. – И Единый наградит нас.
– В следующей жизни мы родимся где-нибудь на Луне или Марсе? А если хорошо постараться, то на Земле? – Гейб вёл полемику не с фанатиком, а с собой: мысленный диалог наконец обрёл словесную форму.
– Молодой человек, я не желаю с вами спорить, – Льюис обиженно вздёрнул подбородок, но после диалога, похоже, Гейб заработал очков в глазах остальных.
Сторонники Единого бога встречались
– Говорят, инопланетяне верят, что их создал не бог, а другая раса, – вдруг решил продолжить религиозную дискуссию парень, сидевший рядом с Гейбом.
– Дин, не пизди, – закатила глаза Кэс.
– Я серьёзно. У них даже воскрес кто-то… А ещё у них нет женщин, – увлечённо продолжил Дин.
– И они откладывают яйца, а вместо рук тентакли, – хохотнул другой повстанец.
– Вообще-то они очень похожи на нас, – сказал Гейб. – Точнее, на мужчин.
– Откуда знаешь? – с подозрением прищурилась Кэс.
– В училище был курс по внеземным цивилизациям, – соврал Гейб и многозначительно замолчал, хотя продолжения явно ждали.
На самом деле курс действительно преподавали, но говорили в основном об особенностях жителей Керийской империи и её крайней опасности для благополучия Земной Федерации. Отец рассказывал совершенно другое, и именно его слова Гейб принял на веру: почему родители, выходцы с Марса и дипломированные ксенобиологи, свои последние годы провели на Титане, так и осталось тайной.
Жизнь за пределами Солнечной системы в принципе освещалась в СМИ и научных статьях слабо, могло показаться, что инопланетяне поголовно примитивны и неразвиты, а если развиты, то враждебны. Гейб не думал, что всё именно так, а как именно – не знал.
– Прибыли, собираемся, – из динамика под потолком раздался голос Молли.
Все дружно начали надевать шлемы: значит, предстоит выход на поверхность. Гейб закрепил свой – из помещения выкачивался воздух, взамен него поступала непригодная для дыхания атмосфера Титана.
Ворота бота раскрылись, и Гейб ничего нового не увидел – те же камни, окутанные оранжевым туманом. Лишь когда вышел из бота, заметил через его густую пелену угловатый силуэт здания. Комбинат, один из множества, но определить его местонахождение без навигационных приборов было невозможно.
– Чего встал? – Кэс ткнула Гейба в спину.
Бот остался в овраге – тёмный корпус слился с грунтом, а мгла завершила безупречную маскировку. Найдут, если знают конкретный район и будут прицельно сканировать, хотя плотная атмосфера серьёзно осложняла работу радарам и средствам связи, Гейб знал не понаслышке.
Главный корпус комбината не имел привычной подсветки – Гейб повидал немало, проект типовой, сходный с тем, по которому возвели комплекс на Море Лигеи, – разветвления трубопроводов тоже не
Гейб отвлёкся на разглядывание места и не сразу понял, что к нему больше не относятся как к узнику: даже Кэс с Молли не контролировали каждый шаг, позволив спокойно идти вместе со всеми.
Здание комбината потеряло герметичность – полуразрушенный дверной проём зиял чёрным провалом, когда они подошли ближе. Фонарики на шлемах лишь создавали иллюзию видимости, но повстанцы прекрасно ориентировались в узких шлюзовых камерах, а потом и в бесконечных коридорах: Гейб решил, что добыча газа прекратилась здесь несколько лет назад – выглядело всё гораздо хуже, чем на Онтарио. Хотя ему казалось, что хуже некуда.
Люк, ведущий в узкую трубу со скобами-ступеньками, был надёжно спрятан под слоями мусора: Гейб даже при желании не смог бы его найти. Спускались по очереди, с его габаритами и в толстом и неэластичном скафандре каждый шаг давался с трудом, но Гейб не отставал и не задерживал других – жаловаться тут явно не принято.
Шлюзовая камера не отличалась просторностью, зато гермодвери были современными и поразили Гейба толщиной. Следующим помещением стала раздевалка – снимали скафандры, оставляя их на креплениях для просушки. По понятным причинам Гейб не знал, куда повесить свой костюм, а ещё, в отличие от остальных, в нём нельзя было носить обувь: вопрос отсутствия ботинок вновь обострился.
– Кэс, покажи ему, где тут что, – сказала Юна, заметив замешательство.
– Окей, босс, – сделала убийственное лицо Кэс, но подчинилась, обратившись к Гейбу: – Пойдём на склад.
Низкие и узкие коридоры подземного убежища привели их к гермодвери, в которую Кэс постучалась:
– Сэм, нужны самые большие боты! У нас пополнение!
Внутри послышалось шуршание, потом грохот, а потом отворилась небольшая дверца, из которой высунулся нос ботинка.
– Пойдёт?
Гейб взял ботинок и надел на левую ногу: свободно, но, если ему удастся добыть носки, будет в самый раз.
– Пойдёт, – сказал он и получил второй ботинок и носки в придачу. Благодарность крайне догадливому невидимому Сэму осталась неозвученной.
– Так. Теперь где спать, – Кэс явно торопилась, но больше не психовала. – Сэм?
В окошечке появилась стопка серо-голубого постельного белья. Гейб к тому времени не успел обуться, так что её взяла Кэс.
– Пошли, – она вручила ему вещи.
Крошечная комната с двухъярусной кроватью располагалась неподалёку от склада – нижняя койка была занавешена простынёй.
– Здесь тебе отдельной комнаты не будет…
– Там была камера, – поправил её Гейб, вызвав неудовольствие.
– Дин храпит, придётся терпеть, – продолжила Кэс.
– Я переживу, – сказал Гейб и положил на верхнюю койку своё бельё.
– Тогда в столовую, – Кэс уже ждала его в коридоре.
Столовую форта маленькой было не назвать, Гейб с ходу приметил ещё более продвинутые модели синтезаторов, чем на корабле, и машинально кивнул сидевшему за столом Алану: тот поднял взгляд на вошедших. Всего в зале находилось человек пять.