Миссия «К»
Шрифт:
— Доброе утро, Жан. Извините, что вам пришлось ждать. Хотите выпить, прямо с утра?
— Не откажусь.
Омар подошел к шкафу, что стоял ближе к письменному столу и, открыв нижнюю дверцу, выдвинул полку с винами.
— Что предпочитаете?
— Красный мартини.
Он взял два фужера, оба наполнил и прошел ко мне.
— Присаживайтесь, — предложил он.
— Я отодвинул один из стульев и сел. Омар расположился напротив меня, предварительно поставив передо мной фужер.
— Как вам нравиться моя библиотека?
— Впечатляет. И где вы хотите повесить картины?
— В простенках между окнами.
Я оглянулся: —
— Вы правильно мыслите.
Я достал из сумки фотоаппарат: — Разрешите?
Он провел рукой вокруг, давая понять, что не возражает. Я начал фотографировать, как общий вид библиотеки, так и ее отдельные элементы. Покончив с фотосессией, я убрал фотоаппарат и снова сел за стол.
— Вы еще не видели наш город?
— Не успел, вчера рано лег спать. Единственное, — познакомился с одним журналистом-англичанином.
— Как его зовут?
— Марк, он из газеты «Санди».
Омар чуть наморщил лоб: — Не знаю, не довелось встречаться… Я помню, у вас было желание открыть у нас магазин.
— Не желание, а возможность попробовать.
— Возможности надо использовать. Вы пройдитесь по городу, посмотрите, подумайте, а там посмотрим, что возможно.
— Спасибо, но как мне кажется, у вас в отношении меня есть иной интерес.
Он чуть прищурил глаза: — Я уже понял, что вы проницательный человек. С вами приятно иметь дело. Можно говорить открыто?
— Предпочтительно. Все равно, что не захотите сказать — не скажете. Я вас слушаю.
— Тогда небольшая экскурсия в прошлое. Вы знаете, что у нас маленькая страна и с трех сторон омывается водами Персидского залива. Границы с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами фактически нет. Это ни хорошо, ни плохо. Почти вся территория у нас каменистая и пустынная. Раньше занимались в основном добычей жемчуга, ловлей рыбы, разводили скот, но нам повезло. С тех пор, как у нас нашли нефть, а потом и газ, жизнь из кочевой, и скажем прямо нищенской, стала улучшаться. Эмир построил правильную политику, доходы от экспорта нефти вкладываются в развитие других отраслей, в том числе за границей. Уровень жизни жителей, я имею ввиду коренных жителей Катара, растет. Так вот. Будучи обделенными климатом и малым наличием растительности, взамен мы получили природные ресурсы в очень больших количествах, которые и позволяют нам становиться богаче. Деньги не должны просто лежать, они, как известно, должны работать. В последнее время мы начали задумываться и о телевидении и о радио. Надо рассказывать и о себе и о событиях в мире. Компании, которые здесь работают, в основном западные или ближайших государств. Они высказывают свое мнение, а нам хочется высказать свое.
— А причем здесь я?
— Я помню выше высказывание относительно того, что правду говорить сложно, и что вы не хотели бы принуждать ко лжи сотрудников, если бы владели средствами массовой информации.
— Я был не прав?
— Правы. К тому же мы хотели бы в дальнейшем обсудить с вами сотрудничество с области искусства. Но это чуть позже. А о главное — не хотите подумать над предложением, создать телекомпанию у нас.
— Это ваше предложение или желание эмира?
Он чуть поморщился: — Эмиру еще не предлагали, но есть лица, которым это интересно и создание компании, возможно, я бы сказал очень реально, но чуть позже. Пока мы ведем переговоры.
— Вы понимаете, что предлагаете?
— Вопрос денег решаем. Об этом не беспокойтесь. Что касается отсутствия опыта, то мне кажется это и не плохо. У вас свежий взгляд на мир. Вы не зациклены на рамках. Конечно, ограничения неизбежны. Не принято говорить об эмире. У нас в отличие от европейцев другой менталитет. Это у вас можно писать о правительстве все что угодно. У нас нет. Но есть другие темы. Вы же не журналистом работаете, а организатором.
— Но любой канал — рупор власти. Вы захотите высказывать свое мнение?
— Конечно, но это можно подавать параллельно с другим мнением.
— Не ожидал такого предложения.
— Я понимаю, что оно звучит неожиданно.
— Более чем.
— Вы надолго приехали?
— Виза на месяц, — я не хотел посвящать его, что собираюсь пробыть меньше.
— Тогда у вас достаточно времени, чтобы обдумать предложение.
— Я не уверен, что соглашусь, каждый должен заниматься тем делом, которое он знает.
— Для того, чтобы человек понял, он должен пройти путь. Не занимаясь делом, не накопишь опыт. Всегда приходиться что-то делать вновь. Человеку не всегда хочется делать то, что он должен делать, но если ему убедительно доказать, почему, то он это сделает. Оглядываясь в прошлое, — тихо произнес Омар, — я не всегда горжусь тем, что делал, а сейчас порой хочется провести анализ всего произошедшего со мной. Мы не знаем, что ждет впереди, но надеемся, что лучшее точно впереди, но оно так и не наступает.
— Возможно, вы правы. А если я соглашусь, что тогда? Как потом?
— Все просто. Вы работаете здесь, пользуетесь почетом и уважением.
— Почему вы не хотите это предложить арабам? У вас же есть арабы журналисты. Им ваши мысли ближе по культуре, по религии.
— Они тоже будут работать, но под вашим началом. Свобода действий у вас почти не ограничена.
Когда я разговаривал с ним, то наблюдал за его мимикой. Я видел, что он лжет. Не профессионал мог бы этого и не заметить, этому надо учиться. Во время разговора, я замечал, что у него сужаются зрачки, опускается взгляд или он, рассуждая, смотрит чуть влево от меня. Все это признаки лжи. Но вот зачем он это делает, мне было не ясно. Омар, Омар, — подумал я, — ты можешь, сколько угодно говорить хвалебные слова в мой адрес, контролировать слова, жесты, но контролировать глаза не возможно.
— Я должен подумать.
— Если бы вы согласились сразу, я бы вам не поверил. Это не просто предложение попить чаю. Да, о чае. Я предлагаю вам впить чаю. На это вы согласны?
— На это, да, — усмехнулся я, — поверите?
— Поверю, тогда прошу. Я очень редко пью чай в библиотеке, только когда один и вечером.
Мы встали из-за стола, и он направился к выходу. Едва мы вышли за дверь, я увидел в холле женщину. Это была европейка. Одета в широкие светлые брюки и блузку. Ей было лет двадцать пять, двадцать семь. Увидев мой недоуменный взгляд, Омар пояснил: — Охрана. Я доверяю европейской охране. Вроде бы бояться нечего, но местные жители не все нашего клана и всегда будут недовольные. А женщины в охране более надежны, чем мужчины, и, кстати, более воинственны и даже жестоки. Это гремучая человеческая смесь женственности и боеспособности.