Миссия – любовь

Басова Юлия

Стронг молчал, а я продолжила:

– Пойми, все это похоже на временное помутнение рассудка. Это мания. Обычные чувства рождаются постепенно, им нужно время. Нет ее, этой любви с первого взгляда. Нет! Не верю я в нее!

– Ты ничего не знаешь, маленькая дурочка, ничего! – с болью в голосе произнес Роберт.

– Ошибаешься. Последние три дня открыли мне многое, в том числе и меня саму. Я должна держаться подальше от людей, или хотя бы от мужчин. Я ненавижу себя за это. – Я всхлипнула; Роберт продолжал держать мою руку. – Если бы не мои чары,

ты бы никогда не обратил внимания на такую обычную девушку, как я!

– Ты ошибаешься! – спокойно возразил он. – Уж не знаю, чем ты меня пленила, но точно не своим даром. Я уже говорил тебе, на таких, как я, это не действует. Ты не поверила мне. Но, похоже, совсем недавно ты убедилась – есть люди, похожие на меня. И на них действительно, не действует твой талант.

Я вспомнила Вишневского.

– Откуда ты знаешь?..

Договорить мне не дали. Стронг достал из рюкзака, который сначала висел у него на плече, а потом перекочевал на колени, несколько пачек долларов и впихнул их в мою раскрытую сумку. От неожиданности я опешила. Роберт посмотрел на меня странным взглядом и сказал:

– На эту колымагу хватит. А мне пора, я уже начинаю терять контроль над собой. Еще пару минут, и я не смогу удержаться от того, чтобы схватить тебя. Неизвестно, чем это может кончиться. Кстати, ты уже успела обаять продавца. Он сейчас появится и обрадует тебя двадцатипроцентной скидкой на твой автомобиль, о которой ты его не просила. А еще салон выделит машину, которая довезет тебя сегодня до дома. Этот коротышка оформил тебя в базе как VIP-клиента.

Стронг легко выпрыгнул из низенькой «Мазды» и стремительно пошел к выходу.

Я молча сидела в машине, пока наконец не вернулся Никита Белов, продавец-консультант.

– Я хочу вас обрадовать! Я поговорил с нашим руководством, и оно позволило сделать вам двадцатипроцентную скидку на этот автомобиль! – Он просиял, но, увидев вопрос в моих глазах, пояснил: – Просто эта машина – с витрины. В ней много народу пересидело, трогали здесь все, наверняка царапины кое-где. Так что новой ее не назовешь.

В его влюбленных глазах я прочитала, что давать огромные скидки на новые автомобили салон начал совсем недавно. Минут двадцать назад.

Тем не менее Никита Белов, продавец-консультант, вывел меня из оцепенения. Мысленно я прибавила к многочисленным талантам Роберта Стронга еще парочку. Во-первых, у него точно был дар ясновидения. Я даже не удивилась – просто отметила то, что он с легкостью прочел мысли продавца и узнал о моем разговоре с очень необычным психологом. Во-вторых, англичанин обладал даром убеждения: когда он отдавал мне деньги, я была неподвижна и безучастна. Мне нельзя было их брать, но Роберт победил.

За новую машину пришлось заплатить теми деньгами, которые лежали сверху в моей сумке – долларами Роберта. Я надеялась, что ему будет приятно. В том, что он узнает об этом, сомневаться уже не приходилось.

Потом я позвонила бывшему гаишнику, а теперь гибэдэдэшнику.

– Приезжай ко мне, я сейчас на работе, –

бодро предложил мой приятель, – там и объяснишь, в чем проблема. Чтобы добраться до него, я с удовольствием воспользовалась новеньким автомобилем, который салон выделил мне как вип-клиенту. Уговорить приятеля поставить на мою новую машину старые номера не составило никакого труда: ради меня он и не такое мог сделать. В очередной раз пообещав себе не использовать людей в корыстных целях, я отправилась домой. Водитель машины, которую мне предоставил автосалон, спросил:

– Вам завтра куда-нибудь нужно будет?

Я кивнула:

– Забирать машину из салона.

Обещание, данное себе, было невыполнимо.

Войдя в дом, я сразу поняла, что мать затеяла генеральную уборку. Вся мебель в гостиной была сдвинута в центр, стулья красовались на обеденном столе ножками вверх. На полу ворохом валялись тряпки разных цветов и размеров. Огромное пластиковое ведро с мыльной водой торчало посередине комнаты, швабра была брошена рядом.

В общем, собиралась гроза.

Моя мама всегда очень злилась, принимаясь за уборку. Обычно она заранее предупреждала меня:

– В понедельник будем наводить порядок.

В детстве у меня от этой фразы начинали бегать мурашки по коже. Впрочем, сейчас мало что изменилось. В день уборки мать начинала нервно носиться по комнатам, вытряхивать подушки и покрывала, смахивать со всех поверхностей пыль и разные предметы, создавая бедлам там, где был просто беспорядок. Затем, придя в ярость от вида созданного ею же самой бардака, мама начинала кричать на меня:

– Чего смотришь? Давай, начинай пылесосить!

Я покорно принималась за работу. Мамаша прыгала вокруг, пытаясь меня контролировать. Если она замечала пропущенную пылинку, то начинала кричать:

– Неряха! Да ты замужем и пяти дней не пробудешь! Тебя свекровь из дома выгонит!

Я молча недоумевала: «Во-первых, почему нельзя спокойно указать мне на ошибки? Я вернусь к тому месту, где осталась пыль, и уберу ее. Во-вторых, почему ты думаешь, что если я выйду замуж, то мы с супругом будем жить с его матерью, к тому же стервозной? В-третьих, неужели до тебя еще не дошло, что в наше время в девушках в первую очередь ценятся яркая индивидуальность, мудрость, чуткость, чувство юмора, а совсем не умение чисто мыть пол!» Мать кричала на меня, пока я работала, а потом выдавала классическую фразу:

– Ты – вся в своего папашу. Он вечно комкал свои носки, потом стирал, не расправляя, а потом, в таком же виде, кидал на батарею!

Мама все чаще замечала, что я становлюсь похожа на отца, и от этого ей было очень плохо.

Сердце сжалось в предчувствии бури, и я шагнула на кухню, где мать грохотала сковородками.

– Привет, мам! – сказала я как можно мягче.

– Переодевайся давай, – без предисловий приказала родительница, – видишь, сколько всего надо сделать!

– С чего начнем? – бодро спросила я, радуясь отсутствию вопросов о вчерашнем инциденте.