Миссия – любовь

Басова Юлия

– Дверь полыхала. Ты не заметила? – насмешливо, но с уважением в голосе спросил Роберт.

«Его голос, его прекрасный голос… – Покраснев до ушей, я отвернулась. – Только бы не сорваться, только бы не зареветь!»

Я собралась и проговорила с достоинством:

– И все же, господа, я пойду, если не возражаете. Если у кого из вас снова возникнет непреодолимое желание самоубиться, обращайтесь. Всегда к вашим услугам, Мила Богданова.

Боже, как мне в тот момент хотелось выскочить из машины Роберта и разрыдаться в голос! Никогда еще не испытывала я одновременно столько разнообразных эмоций. В моей душе боролись

между собой страх, облегчение, негодование, обида, ярость, любовь… И еще что-то непонятное…

Я поспешно дернула ручку, чтобы выскочить на мороз. Дверь не поддалась. «Понятно, Роберт заблокировал центральный замок. Что ж, ему придется выпустить меня, придется!»

– Открой! – приказала я.

– Ты не сможешь вести машину, – спокойно сказал Роберт, – у тебя правой руки почти нет.

– Что за бред? – немеющими губами спросила я, переводя взгляд вниз, начиная, впрочем, понимать, что это было за непонятное чувство. Боль. Жгучая, почти невыносимая физическая боль. «Как же я сразу не заметила? Как могла так долго этого не замечать?»

Мою руку тщательно перебинтовали почти до локтя. Кое-где через белоснежную марлю проступали темные пятна. В памяти немедленно всплыла картинка, как я просовываю руку в огонь, пытаясь открыть водительскую дверь папиной машины, и она тонет в языках пламени, но я почему-то ничего не чувствую.

– Сильно там… все?

– Лучше тебе не смотреть. Пока, по крайней мере, – тихо посоветовал Роберт.

– Давайте не будем стоять здесь и выяснять отношения, – вдруг подал голос мой отец. – Мила, езжай с Робертом. Я сяду за руль твоей машины.

– Ключи в зажигании, – легко согласилась я.

– Кто бы сомневался! Не в твоем характере возиться с такими мелочами.

Отец окинул меня взглядом, полным нежности, и вышел. Я посмотрела ему вслед и заметила, что вся его одежда висит лохмотьями. Она обгорела, а он – нет.

Мы с Робертом молча смотрели, как папа идет к машине. Наконец, он оказался внутри, захлопнул дверь, и «Мазда» резко рванула с места.

Роберт дождался, когда отец подъедет к нам, и тоже нажал на газ. Мы двинулись колонной и через какое-то время выехали на шоссе. Я вздохнула с облегчением. «Что ж, все живы, здоровы. Машина с нами, а значит, если появится какой-нибудь умник и представится следователем Черепановым, я сразу пойму, что меня хотят убить. Нельзя же надеяться, что меня оставят в покое. Не справился отец, справится кто-то другой. Интересно, а если папа Роберта, он же глава Ясных, попросит сына убить меня, что ответит Роб? Подчинится ли он? Наверное, да. Он ведь женится на этой голливудской красотке. Какое ему теперь дело до девчонки со скверным характером и непонятными перспективами?»

Я украдкой вздохнула и посмотрела на любимого. Он напряженно следил за дорогой, предоставив моему восхищенному взору свою прекрасную макушку. «Знал бы Роберт, что я чувствую! Наверняка он меня не понимает. Ведь я только и делаю, что грублю ему. Говорю всякие гадости, а он меня спасает. И вот опять! Я так увлеклась, что даже не заметила, как горит моя рука!»

– Куда мы едем? – спросила я Роберта.

– Ко мне, – не поворачивая головы ответил он, – нам нужно многое обсудить.

– А как же мама?

– Твой отец пригонит машину и объяснит, что ты у него в гостях. Ничего, что-нибудь придумает. А ты ей потом позвонишь, так что все будет нормально.

Он

опять замолчал, следя за дорогой. Меня поразило то, как он изменился. «Ах, да… Он же теперь без пяти минут женатый человек… Наверное, мечтает сейчас о своей прекрасной невесте, а возится со мной». Вопрос сам сорвался с моих губ:

– Зачем ты опять меня спас? Тебя что, кто-нибудь просил? – Считай, что так, – холодно ответил он.

Мне захотелось стереть с его лица невозмутимую маску, и я насмешливо поинтересовалась:

– А твоя будущая жена где? Неужели тоже прилетела в Россию?

– Нет, Тина в Америке, где ей и положено быть.

«Тина! – Я вспыхнула, услышав это имя. – Надо же, не думала, что может быть еще больнее! А я так надеялась, что это – пиар-ход, а не настоящая свадьба!» Теперь, услышав ее имя из уст Роберта, я перестала надеяться. Боль придала мне смелости, и я дерзко поинтересовалась:

– А твоя… Тина знает, что ты сейчас катаешь в своей машине симпатичную девушку?

Роберт усмехнулся, на мгновенье обернулся, затем снова поглядел на дорогу и сказал:

– Не переоценивай себя, посмотри в зеркало. Хотя обычно ты очень красивая.

Я вздрогнула и стала неуклюже перелезать с заднего сиденья вперед. Туда, где еще совсем недавно сидел отец. Просить Роба остановиться, чтобы проделать все это более цивилизованным путем, не было сил.

– Ловко! – одобрил Стронг, когда я устроилась справа от него.

Я оставила этот комментарий без внимания и потянула на себя зеркало, встроенное в потолок над пассажирским креслом. Роберт был прав: больше всего я сейчас походила на черта или на чумазую, ощипанную ворону. Волосы торчали в разные стороны, на лбу красовалась свежая ссадина, и еще эта сажа… «Красавица, нечего сказать!»

– Насчет внешности беру свои слова обратно, – кинула я, – и все-таки, ни одна влюбленная женщина не поймет, если ее жених будет спасать разных барышень, а потом тащить их к себе домой.

– Не переживай, – невозмутимо сказал Роберт, – Тина не ревнива.

– Да? – с насмешливым сомнением спросила я. – А может, она тебя просто не любит? Любви без ревности не бывает, ты, наверное, и сам об этом знаешь…

Роберт вздрогнул, словно от укола, но через секунду вновь стал невозмутимым. «Конечно, он может справиться со своими эмоциями, но меня не проведешь. Даже если он разлюбил меня так же быстро, как и полюбил, с памятью-то у него все в порядке. Он ревновал меня как сумасшедший. Он злился, что ничего не может поделать со своей одержимостью. Он старался держаться от меня подальше, чтобы, не дай бог, не сделать мне больно. Его душила страсть, безумная страсть. Конечно, он не мог так быстро забыть. Просто не мог», – успокоила я себя.

Мы молчали. Свернув с шоссе на дорогу, которая вела к моему дому, Роберт остановился. Я повернула голову и посмотрела в боковое зеркало. Подъезжала моя «Мазда». Вскоре машина поравнялась с нами, и Стронг опустил стекло.

– Мы поедем ко мне, – отрывисто бросил он отцу, – будем думать, что делать дальше.

– Да, я к вам скоро присоединюсь, – сказал отец, – только мать Милы успокою, а то, наверное, она волнуется.

Роберт кивнул, и «Рэйнджровер» рванул с места. Отец остался далеко позади. Я все еще наблюдала за ним, глядя в боковое зеркало, пока мы окончательно не оторвались и моя «Мазда» не затерялась за поворотом.