Миссия (не)выполнима: довериться бабнику
Шрифт:
Скрипнув зубами, я скинула с себя руки, прикосновение которых сейчас было для меня настолько мерзким, будто по мне ползали трупные черви, отступая на шаг назад.
– И чего вы пытаетесь этим добиться? – прорычала я. – Думаете, попугали меня, так теперь я тихо сидеть буду?
– О, ты будешь, - уверенно заявил Джон. – Мы ведь пока только поговорили, потом и иначе можем поступить.
– И резон вам так делать? – спросила я, не сдержавшись и оглянувшись назад. Фила не было. – Причина ваших действий…
– Её нет, ты мне просто не
Он вдруг улыбнулся. Будь это любая другая ситуация, и мысли бы не возникло, что такой человек может так поступать. Джон не выглядел жестоким, даже наоборот – внешне он казался весьма приятным парнем, но внешность обманчива… Эта мысль не давала мне покоя, раз за разом возвращая в момент, когда Рэнди, улыбаясь, предложил свою помощь с Филом.
«Ты только что распиналась о доверии. Сможешь довериться мне?» - кажется, так он сказал?
Я ухмыльнулась. Сложно было понять, что я чувствовала. Непонимание, недоверие, страх, обида, злость – всё это сейчас смешалось в какой-то непонятный сгусток эмоций, из-за чего невозможно было выделить что-то одно. Поэтому я молчала. Будучи не в силах привести в порядок собственные мысли, как же я могла придумать, что сказать? По этой причине, не проронив ни слова, я позволила Джону подойти к себе и, положив руку на моё плечо, произнести:
– Удачи, Моллиган. Будет скучно – мы повеселимся вместе, - и, гаденько посмеиваясь на пару со своим дружком, уйти.
Я же продолжала стоять на месте. Хотелось опуститься на землю, присесть, перевести дух, но колени болели так, что было трудно согнуть. Хотелось оказаться дома, прижаться к маме с папой и, выплакавшись, уснуть у них на руках, но я была не дома. Хотелось ещё некоторое время побыть одной, чтобы успеть привести в порядок собственные мысли и чувства, но появился Фил.
Услышав, как парень окликнул меня, заметив издалека, я вздрогнула. В руке я всё ещё держала телефон, который лишь чудом не выронила и не разбила, так что почему-то первым делом я решила посмотреть на время. Ровно девять. Время окончания занятий. Гардинер пришёл вовремя, это я не смогла продержаться и десяти минут.
Криво усмехнувшись, я была рада хотя бы тому, что слёзы не текут. Как говорится, только этого не хватало для полного счастья. Я даже не знала, как именно сейчас отношусь ко всему этому. С одной стороны, я попадала в передряги и похлеще. Чего уж там, когда Фил подсунул мне флаг, сказав, что я должна пройтись в нём и только в нём по всей школе, я испытала такое унижение, что разрыдалась прямо при своём тогдашнем обидчике. Сейчас никто, кроме тех двоих, не видел меня, никто, кроме них, не смеялся надо мной. В конце концов, когда всё происходило, я даже толком ничего не соображала, чувствовать что-либо по этому поводу начала только сейчас. Отчего
Не дождавшись моего ответа, Фил быстро подошёл ближе, становясь прямо напротив меня. Тут же посмотрев на его лицо, я успела увидеть, как остаток улыбки пропал, так как парень нахмурился, внимательно оглядывая меня с головы до ног. Он уже хотел было что-то сказать, как я, сама не ожидая от себя, с улыбкой произнесла:
– Ты вовремя.
Глаза Гардинера округлились, будто ему открыли какую-то тайну Вселенной, сама же я, игнорируя боль в разодранной руке, обхватила его локоть, добавив:
– Если позволишь дойти до дома в полной тишине и рассказать всё, когда немного приду в себя, буду безмерно благодарна. Пожалуйста? – последнее слово прозвучало жалко, но в тот момент мне настолько не хотелось обсуждать произошедшее, причём без видимых на то причин, что я готова была проигнорировать это.
Я взглянула в его глаза, которые в слабом освещении в очередной раз казались полностью чёрными, надеясь, что никто не будет из меня ничего выколачивать. Ожидая любого ответа, я не удивилась, а лишь благодарно улыбнулась, когда Фил, не сказав вообще ни слова, молча кивнул, потянув меня за собой в направлении к моему дому.
По пути меня посетило много мыслей. Пожалуй, даже слишком много, поскольку не удалось упомнить даже половины из всего того, что я передумала за то время, что мы шли. Наверное, оно было и не важно, раз не могу вспомнить. Ну, обычно мама говорила именно так.
Когда мы с парнем наконец-то подошли к моему дому, прежде, чем завести его во двор, я спросила:
– Зайдёшь?
– Ты спрашиваешь так, будто у тебя был шанс избежать разговора, отправив меня восвояси, - ухмыльнувшись, сказал Гардинер, невольно заставляя меня сделать то же самое.
Сказав что-то неопределённое в ответ, я поманила его за собой, приглашая в дом. Однако, стоило оказаться внутри, как я сразу поняла: что-то не так. Глядя на полки для обуви, которые каждый вечер принимали один и тот же вид, изредка изменяясь, если к нам приходили гости, я сейчас смотрела на них и не находила какой-то важной детали. Опустившись на колени, я, под удивлённым взглядом шатена, явно непонимающего, что происходит, принялась рыскать по полкам, пытаясь понять, чего не хватает и что не так, хотя на первый взгляд всё было как обычно. Но чего-то же не хватало.
И когда до меня наконец-то дошло, я, ничего не объясняя, вскочила с места и поспешила в гостиную, принявшись звать маму. Но на первом этаже её не оказалось, а на мои крики Люси не отзывалась. И я уж было решила, что каким-то неведомым образом она выбралась из дома, ведь её-то обувь стояла на месте, как вдруг увидела женщину, которая, застёгивая последние пуговицы своей тёплой кофты, спускалась вниз по лестнице. Выражение её лица было нечитаемым, однако было что-то в её взгляде… Что-то, что я обязательно смогла бы разгадать, если бы меня не волновала другая вещь.