Миссия (не)выполнима: довериться бабнику
Шрифт:
Тяжело дыша, я отстранилась от Фила, нависая над ним, и помутневшим взглядом рассматривая его раскрасневшиеся чуть приоткрытые губы. Руки парня, словно потеряв всякую силу, соскользнули с моих плеч на диван, отчего он лежал подо мной ровно, будто я застала его врасплох, а он невинная жертва. И если кто-либо из нас и собирался что-то сказать, возможности больше не представлялось.
– А я говорил тебе, что вернуться сюда было плохой идеей, - послышался негромкий голос моего отца со стороны прихожей. – Нужно было послушать меня и найти другое место для ночёвки. Или всё же
Сглотнув подкативший к горлу комок, я медленно повернула голову в сторону, откуда доносился голос, и встретилась взглядом с раскрасневшейся и открывшей рот от удивления мамой. Она стояла, не переставая учащённо моргать, и явно была в шоке. Роберт тоже не выглядел довольным, но дар речи у него, во всяком случае, не пропал.
– Фил, солнышко, тебе там как, удобно? – воспользовавшись воцарившимся в комнате молчанием, спросил мой папа у парня, вздрогнувшего, едва услышал своё имя.
Посмотрев на Гардинера, я увидела, как он закусил губу и, прокашлявшись, закрыл глаза, как-то обречённо сказав единственное слово:
– Нормально.
– Уверен, что не хочешь выползти из-под Кэтрин и поздороваться? – с явной издёвкой спросил мужчина, пока я медленно, но уверенно краснела. Фил не краснел, но ему явно было очень и очень неловко.
– Не думаю, что готов сейчас встретиться с вами лицом к лицу, - немного тише, чем в прошлый раз, но уже слегка увереннее ответил шатен.
– Вот как, - выдал Роберт, после чего, обнимая Люси за плечи, добавил: - Идём, дорогая, наверх. Не будем смущать молодёжь.
– Но… - слабо попыталась возразить она, однако ей не дали этого сделать.
– Успеем, дорогая. Фил сейчас пойдёт домой, мы сделаем вид, что не заметили его. А потом вдруг подумаем, что самое время поговорить с нашей доченькой о некоторых весьма важных вещах. Ты к тому моменту как раз снова говорить научишься. Согласна?
Ничего не ответив, женщина только кивнула и позволила увести себя куда подальше от нас. Всё ещё тяжело дыша и чувствуя небывалое смущение, я перевела взгляд на Фила, который лежал с закрытыми глазами и обречённым видом.
– Фил…
– Молчи. Я пытаюсь справиться с ощущением собственной никчёмности.
– Тебе неловко? – задала я, пожалуй, самый глупый вопрос, но спросить ничего другого больше не смогла.
– Нет, я эксгибиционист и сейчас ощутил небывалое удовольствие и мечтаю попробовать ещё раз, - со слишком явным сарказмом в голосе произнёс он и, наконец открыв глаза, окинул меня ничего не выражающим взглядом, добавив: - Ты действительно можешь слезть с меня.
Охнув, я соскочила с дивана, приземляясь на пол, отчего охнула ещё раз. Покачав головой, Гардинер встал с дивана, а потом помог подняться и мне. Всё это происходило молча. Я проводила его до самого выхода, а прямо перед его уходом сказала:
– Вот ты злишься, но это же не тебе сейчас лекцию выслушивать.
В ответ на эти слова он как-то нервно рассмеялся и сказал:
– Мне не выслушивать? О, ты не знаешь, как твоему отцу нравится звонить посреди ночи и делиться своими мыслями. Но, знаешь, почему-то сейчас меня уже не так волнует то, что твои
– Он названивает тебе по ночам? – удивлённо спросила я, проигнорировав последнее предложение.
– Бывает, - ответил Фил, а после, лукаво посмотрев наверх, добавил: - Можешь сама у него спросить, как только он спустится. А я пошёл.
Прежде, чем я успела обернуться, он коротко поцеловал меня в губы, а после выскользнул на улицу, оставляя меня стоять и непонимающе смотреть на уже закрывшуюся за ним дверь. Послышался звук шагов на лестнице, благодаря чему я смогла убедиться в своей догадке, что отец всё же стоял там и был замечен парнем, но почему-то не повернулась в его сторону вплоть до того момента, как он подошёл ко мне.
– Нынешняя молодёжь такая напористая и наглая, совсем страха не знают, - сказал Роберт, останавливаясь рядом со мной и зачем-то глядя на закрытую дверь так же, как и я. – Хоть бери и учись у них, как личную жизнь устраивать.
Я кивнула, не в силах отвести взгляд от воображаемой точки, на которую уставилась, что послужило поводом для вздоха со стороны отца.
– Нет, ну хоть бы вид сделала, что сожалеешь! – воскликнул он, неожиданно вцепившись пальцами в мою щёку и больно оттягивая её, отчего я вскрикнула и, стоило ему отпустить, прижалась руками к теперь болевшему месту, застонав от боли.
– Мне жаль, правда! – почти прохныкала я. – Но, в конце концов, ничего противозаконного мы не сделали!
– Ещё бы вы сделали, - сказал мужчина таким тоном, словно в этом предложении было скрыто обещание выкинуть нас в окно в случае чего-то подобного. Однако в следующую секунду его тон смягчился. – Ты ведь сейчас слегка в нирване, поэтому говорить тебе что-либо в данный момент бесполезно, правда?
Я с надеждой воззрилась на него, в очередной раз заставляя мужчину вздохнуть.
– Иди уже спать. Завтра поговорим. Но даже не думай, что тебе удастся избежать этого разговора, милочка. Я даже защищать тебя не буду. В родительском доме, прямо посреди гостиной, подумать только…
Потерев пальцами переносицу, Роберт, продолжая тихонько сетовать, направился было в ту самую злополучную гостиную, но тут я поняла, что мне жизненно необходимо кое-что у него спросить.
– Пап, - позвала я, заставив его остановиться и выжидающе посмотреть на меня. – Всё ведь уже хорошо, правда? И я больше не буду приходить домой и внезапно обнаруживать твои тапки в коридоре, тогда как они должны быть на тебе?
Поначалу он нахмурился, вероятно, не сразу сообразив, о чём речь, но в следующий миг улыбнулся и сказал:
– Нет. Теперь мои тапочки всегда будут по вечерам на своём хозяине, поэтому у вас с Филом больше не будет возможности повторить ваш опыт в гостиной, - он хохотнул. – А сейчас беги в свою комнату и постарайся не попасться на глаза своей матери, иначе на этом будет поставлена точка в жизни Кэтрин Моллиган.
Не выдержав, я, прежде чем побежать наверх, скрываясь от праведного гнева собственной мамы, подбежала к отцу и, крепко обняв его, поцеловала в щёку, попросив рассказать как-нибудь, как же они всё же помирились.