Миссия (не)выполнима: влюбить в себя бабника

Dream Writer

========== Глава двадцатая ==========

Наверное, впервые за последнюю неделю я действительно выспалась. Больше не чувствовалось той усталости, которая в последнее время словно ходила за мной по пятам. Но, несмотря на это, открывать глаза всё ещё безумно не хотелось, так что я решила не спешить.

Как обычно это бывает во время пробуждения, контакт с внешним миром налаживался постепенно. Сначала я ощутила, что проснулась, хотя не слышала абсолютно ничего. Знаете, как это? Ты просто чувствуешь, что лежишь, и понимаешь – сон отступил, хотя кажется, что вокруг больше ничего не происходит. Вскоре удалось сосредоточиться не только на своём собственном теле, а ещё

и на окружающем мире. Выходя из полудрёмы, я начала слышать спокойное и размеренное сопение точно позади меня, почувствовала, как волосы на макушке теребит лёгкий ветерок, который на деле оказался человеческим дыханием, а также ощутила тяжесть на своих плечах.

Почему-то я поначалу ни капли не удивилась, словно это было чем-то привычным. Поэтому повернула свою голову на подушке и открыла глаза, чтобы посмотреть, кто это, лишь желая убедиться, что там кто-то есть. И не прогадала ведь.

Прямо напротив меня лежал Гардинер. Расстояние между нами оказалось настолько мизерное, что достаточно было одному из нас податься вперёд буквально на пять-десять сантиметров, как мы непременно столкнулись бы, к примеру, лбами. Переведя свой взгляд на его плечо, что стоило мне некоторых усилий, так как я лежала на животе, заметила, что рука парня лежит на моей спине. Теперь понятно, откуда тяжесть взялась.

По какой-то причине я до сих пор не удивилась. Спокойно отвернувшись от него, решила попробовать заснуть ещё раз, но, напротив, проснулась окончательно. И вот когда это случилось, тогда моя реакция на эту ситуацию не заставила себя долго ждать. Я с Филом в одной постели. В одной, чёрт возьми, постели!

Мои глаза моментально распахнулись, а потом я уже резко всем телом развернулась к шатену, чтобы проверить, не галлюцинации ли у меня часом. Начав двигаться, я задела парня, что ему явно пришлось не по нраву. Нахмурившись, он убрал свою руку с меня и, перевернувшись на другой бок, спиной ко мне, принялся спокойно спать дальше.

– Э… А… Оно… - это всё, что мне удалось выдать, глядя на эту картину.

Уже в следующую секунду в памяти стали всплывать образы воспоминаний о прошлой ночи. Да уж, учитывая, что мы с Гардинером проснулись в одной постели, эта фраза кажется двусмысленной. Но не будем об этом. Главное, что теперь всё постепенно становится на свои места. Картинка складывается, а моё удивление постепенно исчезает.

Я вспомнила, как страшно мне было, стоило остаться одной, и как Фил прибежал ко мне, чтобы успокоить. В этот момент в груди потеплело, а на лице у меня появилась улыбка. Решив сделать кое-что, чего мне давно хотелось, я присела на кровати, так что теперь смотрела на спящего парня сверху вниз. Я помнила обо всех проблемах, которые ещё предстояло решить, понимала, что должна сейчас же разбудить его, но ничего не могла с собой поделать. Подавшись вперёд, посмотрела за плечо Гардинера на его спящее лицо, после чего, как-то странно (откровенно говоря, по-дурацки) улыбнувшись, немного отстранилась. В этот момент я слабо представляла, что должна делать. И, если честно, плохо осознавала, что вообще чувствую. На секунду даже показалось, будто за всем происходящим я наблюдаю со стороны, а не участвую в этом сама.

Решив, что нужно с этим что-то делать, я всё-таки собралась будить Фила. Но перед этим не смогла удержаться и, с опаской глядя на спящего, аккуратно поднесла руку к его волосам и прикоснулась к ним. Сначала это было лишь лёгкое касание пальцами кончиков его волос, а после, осмелев, я зарылась в них посильнее, начав перебирать. В этот момент показалось, будто Гардинер вздрогнул во сне, так что я даже испугалась, что таким образом

разбудила его, но это, к моему счастью, было не так. Поэтому я решила коварно воспользоваться ситуацией, продолжая просто гладить парня по голове.

Не знаю, зачем мне вообще понадобилось делать это. Просто захотелось. Вспоминая, сколько раз он успокаивал меня подобным образом, я хотела как-то отплатить Филу. И этот совершенно несвойственный для меня жест сейчас казался подходящей благодарностью, пусть парень даже не узнает, что я делала это. Проводя рукой по его густым волосам, я вдруг заметила, что они заметно отрасли, хотя до сих пор не обращала на это внимания. Привычная причёска Гардинера, которая, как я когда-то упоминала, мне очень нравилась, изменилась до неузнаваемости. Сейчас волосы обрамляли его лицо, словно шапка, а, если учитывать, что они ещё совсем чуть-чуть вились, то это смотрелось очень даже мило.

– Таким пышным волосам любая девушка позавидовала бы, - зачем-то вслух сказала я. – Эх, Фил, что же ты со слабым полом делаешь?..

Не знаю, может это я что-то сделала не так, может сон ему плохой снился, а может звук моего голоса так подействовал на шатена, но он опять заворочался и развернулся лицом ко мне, обнимая обеими руками что-то маленькое и пушистое. Спустя несколько секунд я опознала свою Сосисочку, которая оказалась в плену Гардинера. Не сдержавшись, хихикнула. Так смешно было видеть взрослого человека, который обычно производит впечатление крутого парня, спящего с мягкой игрушкой. Случайно ли он так её обнял?

– Так нечестно, - опять сказала вслух. – Ты всё у меня отбираешь, - после этого я вновь улеглась на кровать, продолжая смотреть на Фила. Не знаю, почему, но сейчас хотелось говорить. Много чего накипело, а это такой хороший шанс… Поэтому я продолжила: – Всё-всё отбираешь… Сосисочку, папу, который, кажется, скоро усыновить тебя захочет. Отбираешь время. Силы. Всё уходит тебе, а мне ничего не остаётся. И что мне делать, если я всё отдаю?

Как и ожидалось, вопрос остался без ответа. Я ещё раз слабо улыбнулась, после чего решила, что пора заканчивать с этой минуткой сентиментальности. Если продолжу в том же духе, то сама себя пугать начну, так как подобное поведение для меня необычно. Именно поэтому, вновь присев на постели, я взглянула на часы, которые стояли на тумбочке возле кровати, и, заметив, что уже почти десять утра, с нескрываемым удивлением воскликнула:

– Ну ничего себе! – и, повернувшись к Гардинеру, начала довольно грубо трясти его за плечо, прикрикнув: - Фил, вставай! Мы безбожно проспали!

Но тот, казалось, вовсе не собирался подчиняться. Прошло примерно полминуты, а он всё не желал окончательно пробуждаться, лишь отмахнулся от меня и, переворачиваясь на другой бок, буркнул:

– Отстань уже и дай поспать. Я полночи не спал…

– Не ври! – теряя терпение, ответила я. – Когда мы засыпали, я взглянула на время – едва за полночь перевалило. Ты спал минимум девять часов!

– Представь себе, нет! – тоже грубо ответил Фил, приподнимаясь на локтях, после чего укоризненно посмотрел на меня. – Я почти до семи утра глаз не сомкнул по твоей вине. И, спустя три часа, ты будишь меня и утверждаешь, что я должен выспаться?!

– Как это по моей вине? – в тон ему спросила я, а в голове промелькнула мысль о том, что это начинает напоминать наши перебранки в самом начале. – Чем же я тебе не угодила?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но очень сложно заснуть, когда тебя изо всех сил колотят коленями по животу и при этом смеются так, словно в цирке сидят. Это мало того, что больно, но ещё и пугающе, между прочим.