Миссия ранга «Жизнь». Дилогия
Шрифт:
– Вы по карманам-то пошарьте, - приказываю солдатам, показывая на трупы часовых, - да не стесняйтесь.
– Иван Фёдорович! Всё-таки вскидывается Толстой.
– Лев Николаевич, а с каких шишей наш взвод может питаться нормально? Сами знаете, как с едой в городе обстоит, говорю ему, прищурив глаза. Взгляд писателя сразу делается серьёзным и каким-то беззащитным, Толстой медленно и очень серьёзно кивает, дискуссия прекращена не начавшись.
– Мундиры с убитых накидываем, да пошли, - и поясняю напарнику, - нас если поймают, всё едино
Выйдя из подземного порохового склада, закопанного более чем на десять метров, спокойно уходим в сторону расположения англичан командиры союзников уже успели поругаться и потому стараются не замечать солдат друг-друга, если те проходят через лагерь. Разумеется только если солдаты идут относительно трезвые и с деловым видом. Прошли спокойно, хотя английские солдаты косились и бросали нам в спины «факовые» реплики. Ну а от англичан «нырнули» на нейтральную полосу.
Установленная «адская машинка» на основе кислоты, марганца и глицерина, сработала когда мы уже сползали к себе на позиции.
– ББАХ! раздался чудовищный грохот.
– Не зря сходили, - удовлетворённо сказал писатель. С этого момента он как будто переродился и Сильно опасаюсь, что если он и напишет «Войну и Мир», то это будет совсем другое произведение. Во всяком случае, офицером он стал вполне дельным и ещё четырежды за месяц ходил со мной во вражеские тылы, заработав славу и как будто найдя себя. Ох, вряд ли в этой Реальности появится понятие «Толстовство»
История с убитым мной интендантом нашла продолжение она всё-таки выплыла «На свет божий», как ни старалась власти замять дело. Я уж было думал о «второй серии», когда один из офицеров, занимавшихся расследованием, всё-таки проговорился «по секрету».
Расплавленное серебро и прочие подробности быстро нашли благодарных слушателей. Ну а мои неуловимые для местных ремарки в нужное время и в нужном месте при обсуждении произошедшего, помогли сформировать общественное мнение
– Поделом собаке!
Следующим шагом было
Навестив в госпитале «своего» солдата и оставив ему и гостинцы, вижу «клиента». Мрачный, туберкулёзно кашляющий матрос с повязкой на груди.
– Осторожней, братец, лёгкие не выхаркай. На-ка лучше сала , смаж горло.
– Кха! Спасибо, Вашбродь. А это вы подпоручик Мартынов? Ну, из солдат?
– Я, братец, - присаживаюсь рядом с ним на широкий подоконник, не обращая внимания на гнилостный запах от матроса, - да и ты, как я смотрю, не из простых будешь?
– Аа , отмахивается тот нехотя, - было дело, учился грамоте, да думал выслужить офицерские погоны. Я ж артиллерист корабельный, у нас такое не редко. Кха! А потом картечь в грудь получил, в лёгкое. Оно бы ладно но теперь туберкулёз начался Врачи говорят, была бы кормёжка нормальная, а тут Интенданты
– Хреново, - сочувственно, но без особых эмоций говорю я, - ладно ещё бы в бою, а вот Не знаю, я бы наверное, как тот ну, который интенданта серебром Тоже Не первого попавшегося, конечно, но
Соскакиваю с подоконника.
– Ладно, братец, бывай.
Через два дня Севастополь всколыхнуло необычное событие раненый матрос остановил интенданта Пименова из военного ведомства и заколол его штыком в живот. Особенно впечатлительные ужасались почему-то тому, что штык был ржавый, грязный и измазан в говне для пущей уверенности. Люди поумней вздрогнули от прощальных слов матроса, который после этого воткнул себе нож в сердце.
– Прощевайте, братцы! И не вините меня за смерть этой твари такие воры как он, хуже врага иноземного.
Самое страшное для интендантов и нечистых на руку офицеров, что через восемь дней история повторилась. А потом ещё, ещё и ещё
История с убийством воров-интендантов всколыхнула не только Севастополь, но и всю крымскую армию России. Затем пошла гулять по Кавказу, по России и везде встречала самое горячее одобрение. Не у чиновников, понятное дело, а у нижних чинов и офицеров. К маю начались случаи убийств интендантов на Кавказе, затем и по всей России. Причём не всегда это были «смертники», которым врачи поставили смертельный диагноз. Иногда это были солдаты, выбранные «обчеством» из солдатской среды.
Начатые расследования показали, что ВСЕ убитые виновны безусловно. Общество всколыхнулось и началось необычное нечистоплотных чиновников перестали принимать в домах, им не подавали рук Правда, касалось это только тех, кто ворует у действующей армии.
В мае я начал второй этап «Операция Патриотизм» В гости к поручику Левашову я шёл охотно, всё-таки орден Святого Георгия, повод более чем значимый.
– Иван Фёдорович! раскинул руки хмельной поручик, - давно не виделись!
– Илья Спиридонович! Вот, позвольте вручить вам небольшой подарок, - протягиваю ему индийскую саблю из настоящего вуца.
– О! Это слишком
– Илья Спиридонович!
– Понял, понял! Но хорош подарок, хорош
Саблю с восторженным цоканьем осмотрели все офицеры и даже Львов покачал головой и заметил:
– Лет триста работе, очень хороша. А эта бирюза на рукояти, ну слов нет!
Дальше описывать нет смысла банальная пьянка, прерываемая тостами, песнями и танцами благо, отмечали Георгия в тылу, сняв для этого домик матросской вдовы. Зато когда все начали расходится, отлавливаю Левашова благо, он на несколько минут остался один, быстро ввожу в транс и
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,