Миссия в ад
Шрифт:
– А в каком лагере вы? – спросил Роби.
– Ни в каком. Я – Швейцария. Я буду заниматься вашей реабилитацией, но результат полностью зависит от вас. Мне все равно, куда все пойдет. Вверх, вниз или наперекосяк. Мне это безразлично.
Рил кивнула:
– Вы нас успокоили. Но вы отчитываетесь непосредственно перед Эваном Такером.
– В том смысле, что все здесь отчитываются непосредственно перед ним. Могу уверить вас, что вам будет предоставлена полноценная и справедливая возможность реабилитироваться. Справитесь вы или нет – зависит
Роби сказал:
– Все-таки чья это идея? Если Такера, я не представляю, как возможность может быть справедливой.
– Не вдаваясь в детали, могу вам сказать, что компромисс был достигнут на самом высоком уровне. У вас влиятельные друзья, мистер Роби. Вы понимаете, кого я имею в виду. Но есть и не менее влиятельные силы, действующие против вас обоих. – Она поглядела на Рил: – Люди, которые хотят вашей казни – за то, что вы натворили в прошлом. Остановите меня, если я выражаюсь недостаточно ясно.
Роби и Рил промолчали.
Она продолжала:
– Эти силы схлестнулись – и результатом стал компромисс. Реабилитация. Сделать или умереть. Выбор за вами. Предложение щедрое, на мой скромный взгляд.
– Не думаю, что кто-то мог перевесить президента, – заметил Роби.
– Политика – грязный, безжалостный бизнес, агент Роби. По сравнению с ней даже разведка кажется достойным делом. Конечно, президент – двухсоткилограммовая горилла, но в игре участвуют и другие крупные звери. Кроме того, у президента есть собственная повестка, которую он продвигает, а это означает, что ему приходится идти на сделки. В большой схеме вы с агентом Рил не столь важны, чтобы не использовать вас как разменную монету в своей игре. Несмотря на ваши медали. Вы понимаете?
– И что конкретно означает реабилитация в данном контексте? – спросил Роби.
– Начнем с самого начала. Вы пройдете оценку – во всех возможных смыслах. Физическом, психологическом и интеллектуальном. Мы как следует покопаемся у вас в голове. Нам надо убедиться, что в поле вы не подведете.
– Я думала, мы доказали это в Сирии, – вмешалась Рил.
– К компромиссу это не относится. То был единичный случай, но и тогда вы не последовали приказам.
– Ну, если бы мы им последовали, то оба были бы мертвы, – напомнил Роби.
– Еще раз: меня это не волнует. Из-за того, что вы не последовали приказам, происходит то, что происходит сейчас.
Она включила свой планшет и застучала по экрану. Роби заметил, что ее ногти подстрижены очень коротко и на них нет ни следа лака. Снова у него перед глазами встал образ снайпера.
Она подняла на него глаза:
– Вы получили серьезные ожоги руки и ноги. – Она глянула на Рил: – По ее вине, хотя никто ей этого, конечно, не предъявляет. Как они сейчас?
– Никуда не делись.
– Не очень хорошо, – сказала Маркс. – Дальше, вы оба спрыгнули с движущегося поезда. Уверена, это было весело.
– Гораздо веселей, чем альтернатива, – ответила Рил.
Маркс продолжала:
– Вы потеряли нескольких друзей в ходе этого…
– Ну, часть вины действительно на нем. Не представляю, на кого еще ее можно свалить.
– Чтобы успешно реабилитироваться, вам придется забыть об этом, – отрезала Маркс. Она опять посмотрела на Роби: – Вас послали за Рил. Вы нашли ее, но не остановили. Вместо этого вы с ней объединились против агентства и его приказов.
– Я следовал своей интуиции и оказался прав.
– Еще раз: в процессе реабилитации вам придется решить, на чьей вы стороне, Роби. В следующий раз интуиция может вас подвести. И куда это заведет вас и контору? – Она не стала дожидаться ответа и продолжила: – Реабилитация будет нелегкой для всех нас. Я буду с вами на каждом этапе. Вы можете в любой момент выйти из программы.
– И что тогда? – быстро спросила Рил.
– Против вас будут приняты соответствующие меры.
– То есть я предстану перед справедливым судом, защищенная презумпцией невиновности? – поинтересовалась Рил.
Маркс пронзила ее взглядом:
– Я не сказала юридические меры, не так ли?
– То есть «сделай или умри», так? – встрял Роби.
– Называйте это как хотите. Но выбор исключительно за вами. И каков же он?
Роби и Рил в очередной раз переглянулись. Потом Рил кивнула. Роби сделал то же самое.
– Вот и правильно, – сказала Маркс.
– Где будет проходить реабилитация? – спросила Рил.
– О, простите, я разве не упомянула?
– Нет, не упомянули, – натянуто ответила Рил.
– В одном месте, которое вам хорошо известно.
Она сделала паузу, посмотрела сначала на одного, потом на другую.
– В Пекле, – сказала Маркс с легкой улыбкой. – Мы отправляемся через двадцать четыре часа.
Глава 6
– Сколько тебя не будет? – спросила Джули Гетти.
Роби смотрел в свою тарелку. Он ответил не сразу. Они сидели в забегаловке в Вашингтоне, поблизости от школы, где шестнадцатилетняя Джули училась. У Роби оставалось около восьми часов до момента, когда им с Рил надо было отправляться в Пекло. Джули пришла в восторг, услышав его голос в телефоне, но этот восторг стремительно пошел на убыль, когда она узнала, что он хочет попрощаться – по крайней мере, на некоторое время.
– Пока не знаю, – сказал Роби, гоняя еду по тарелке. – Мне не сообщили, – уточнил он.
– И ты, конечно, не имеешь права говорить, куда едешь, – раздраженно заметила она.
– Это… тренировочный лагерь.
– Зачем тебе тренироваться? Ты вроде и так хорош в том, что делаешь, Уилл.
– Это типа возвращения в колледж, ну, для повышения квалификации. Многие профессионалы так делают. – Он поколебался. – Даже в моей сфере.
Она критически оглядела его. Он не менее старательно избегал ее взгляда.