Миссия в ад
Шрифт:
От Маркс это не укрылось.
– Вижу, вы готовились к чему-то подобному, – сказала она с легким разочарованием в голосе.
Роби и Рил промолчали.
Маркс указала влево:
– Комплекс в той стороне. Всего в паре миль, но последняя – холмистая. Следуйте за «хамми». Будем делать милю за шесть минут. Если отстанете больше чем на пять секунд, у вас возникнут проблемы.
Она запрыгнула обратно в «Хаммер» и дала шоферу знак трогаться. Он развернул авто и поехал на восток.
Роби и Рил снова переглянулись и быстрым бегом последовали за машиной.
– Хорошо,
– Миля за шесть минут – не так и страшно. Но на холмах это будет все равно что миля за пять минут, если не меньше. – Она поглядела на «Хаммер», набирающий скорость и удаляющийся от них. – Думаю, отставание на пятьдесят футов еще не значит проблемы.
– Пожалуй.
Бежать, однако, пришлось не три мили. А шесть. И холмистой была не последняя миля. А последние три. Ровно за четыре секунды до истечения тридцати шести минут они оказались перед приземистым комплексом, расположенным на плато в окружении вечнозеленого леса. ЦРУ обожало располагать свои центры в глухомани, в том числе для того, чтобы видеть приближение чужака за много миль.
«Хаммер» остановился, и Маркс выпрыгнула из него прямо перед Роби и Рил. Они продолжали бежать на месте, чтобы мышцы, легкие и сердце расслаблялись постепенно.
– Ну что, не так уж трудно? – спросила Маркс.
– Нисколько. Уверен, вам в «Хаммере» было тепло и комфортно, – ответила Рил. – Похоже, когда вы говорили, что будете с нами на каждом этапе, вы выражались метафорически?
Маркс улыбнулась:
– Вы будете видеть меня куда чаще, чем вам бы хотелось.
– В окне? Или с нами рядом? – спросила Рил. – Я имею в виду: почему бы нам не веселиться вместе? Но если у вас силенок маловато, ничего страшного. Стоит оказаться в кабинете, быстро теряешь форму.
Улыбка исчезла с лица Маркс.
– Одежда у вас в комнате. Но сейчас мы туда не идем. После этой небольшой разминки мы решили устроить вам полноценную тренировку.
Она трусцой побежала по ступеням к дверям комплекса. Здание было бревенчатым, с металлической крышей, затянутое камуфляжной сеткой, с сенсорами, установленными повсюду, и генераторами помех. Камер наблюдения здесь было больше, чем в Лондоне, а территорию патрулировали вооруженные охранники с немецкими овчарками, не склонными проявлять дружелюбие к посторонним. На сторожевых башнях стояли часовые со снайперскими винтовками, убивающими с расстояния больше мили. Весь комплекс окружала изгородь под электротоком.
По ее периметру шло минное поле; олени и черные медведи выясняли этот факт аккурат в момент своей смерти.
Дорога была всего одна, сильно извилистая; только по ней сюда можно было приехать и уехать. Вокруг простирались непроходимые леса, среди которых вырубили посадочную полосу на самом плоском участке в окрестностях.
Маркс заглянула в глазок сканнера сетчатки, и стальная дверь с взрывоустойчивой рамой, щелкнув, открылась. Она распахнула ее пошире и сделала Роби и Рил знак поторапливаться.
– У нас плотный график. Так что за дело.
–
В холле было пусто и пахло так, будто там специально разбрызгали химикаты. Стены и потолки были утыканы устройствами наблюдения, в основном не видимыми невооруженным глазом.
Ни о какой приватности тут не могло быть и речи. Рил подумала, не научилось ли агентство читать мысли. Она бы не удивилась.
Маркс провела их по центральному коридору, после чего свернула налево, в холл поменьше. Лампы над головой там светили так ярко, что становилось больно глазам. Это было сделано намеренно, и оба, Роби и Рил, опустили голову, следуя за Маркс, пока та уверенно двигалась к пункту их назначения.
Следующие четыре часа выдались нелегкими даже по стандартам Роби и Рил.
Плавание в искусственном противотоке с утяжелителями на щиколотках и запястьях.
Подъем по канату на шесть этажей без страховки, и все время ветровая машина старалась сдуть их с приступок шириной не больше двух дюймов.
Военная функциональная фитнес-тренировка с утроенной скоростью – пока они не изошли потом, а их мышцы и связки не оказались на грани отказа.
За этим последовали подтягивания, подъемы корпуса и отжимания в сауне с температурой больше ста градусов.
Дальше бег по лестнице с уклоном шестьдесят градусов на сто ступенек. Они носились по ней до тех пор, пока оба не начали задыхаться.
Потом им швырнули пистолеты и затолкали в темный зал, где в них с разных сторон стали ударять лучи света. И тут же начались выстрелы. Стреляли резиновыми пулями, о чем свидетельствовал рикошет, отскочивший от стены и едва не попавший Роби в голову.
Они двигались, повинуясь инстинкту. Забыв об усталости, перемещались вперед практически синхронно, отстреливая мишень за мишенью, пока огонь, направленный на них, не прекратился.
Зажегся свет, и они быстро заморгали, чтобы успеть адаптироваться к нему.
В двух этажах над ними открылось наблюдательное окошко из поликарбонатного стекла, и оттуда высунулась Маркс.
– Выход вон там. Вас проводят в вашу комнату. Увидимся на месте.
Роби и Рил переглянулись.
– Отличный первый день, – сказал он.
– Кто говорит, что он закончился? – фыркнула она. – Уж точно не сучка сверху.
У двери у них отобрали пистолеты, после чего мужчина в черном камуфляже сопроводил их по коридору и указал на комнату в самом конце.
Роби открыл дверь и сунулся внутрь. Рил заглянула ему через плечо.
Комната была не больше тюремной камеры и примерно такая же уютная.
– Одна на двоих? – спросила Рил.
Роби пожал плечами:
– Похоже на то.
– Что ж, будет весело. Уютненько так. Надеюсь, ты не храпишь?
– Надеюсь, ты тоже.
Они вошли и захлопнули за собой дверь. Там стояли две двухэтажные койки с тонкими матрасами, и на каждой – всего одна простыня и плоская подушка. Была раковина, но не было унитаза. На стенах – ничего. Один металлический стол. Единственный стул, привинченный к полу. Лампа на потолке. Стены были выкрашены бежевым.