Миссия в Афганистане (Они называют меня наемником - 15)
Шрифт:
Фрост выбросил окурок советской сигареты, чертыхнулся и закурил свой "Кэмел".
– Мэтт, - сказал он, выпуская дым через ноздри, - Мэтт, я все понимаю, но...
Акбар чуть повернул голову и посмотрел на них.
– Капитан Фрост не говорит на нашем языке, - сказал он, - но одно слово знает. Думаю, и вы его знаете, мистер Дженкс. Турел. Смелость. Вы уже проявили ее, когда были в русской тюрьме, и я уверен - еще не исчерпали всех своих запасов. Если вам от этого будет легче, могу пообещать - я сам убью вас в случае необходимости, чтобы вы не попали
Американец не ответил - он только вздрогнул и отвернулся.
Фрост с грустью подумал, что, возможно, в один из дней он и сам станет таким - подавленным и запуганным.
Глава двадцать пятая
За рулем сидел Акбар - не только потому, что он был опытным водителем, но и потому, что патан был одет в форму сержанта Советской Армии. Он остановил машину у контрольно-пропускного пункта при въезде на территорию военной базы.
– Далеко-далеко отсюда, - вполголоса сказал Акбар, - в пустыне дует ветер, черный ветер. Мы называем его Сиабад. Этот ветер несет смерть. Сабхан сказал мне, что точно так же они называют самолеты русских, которые взлетают с этой базы - сиабады. Их тут много, этих самолетов. Все они выкрашены в черный цвет, только на крыльях красные звезды.
– Как "Летучие тигры" в Китае, - сказал Фрост, ожидая, когда кто-нибудь выйдет из будки и займется ими.
– Китайцы считают тигра вестником удачи, а японцы ужасно боятся тигровой акулы - это для них плохой знак. Поэтому китайцы рисовали оскаленные морды акул на носах своих самолетов, чтобы пугать врагов.
– Да, я слышал об этом, - кивнул Акбар, опуская стекло в окошке со своей стороны.
Наконец дверь будки КПП открылась и оттуда вышли двое мужчин в военной форме. Из их ртов при дыхании вырывались клубы пара.
– Ну, начинается, - шепнул Фрост.
– Да, - глухо ответил Акбар.
Задачей капитана было добиться того, чтобы часовые открыли ворота. Тогда моджахеды Сабхана предприняли бы атаку и ворвались на территорию базы. Им предстояло удерживать подходы к ней до тех пор, пока не подоспеют основные силы повстанцев под командой Мохаммеда уль-Раика.
На всякий случай в кармане у Фроста был миниатюрный электронный сигнализатор.
А часовой, между тем, подходил к машине со стороны водителя. Хотя говорить по-русски Фрост так как следует и не научился, он - после уроков Акбара - понимал уже достаточно, чтобы следить за ходом разговора. И вот наемник приготовился, чтобы не проронить ни слова - любое могло означать для них смертный приговор.
Часовой попросил Акбара предъявить документы. Фрост тут же полез в карман и достал все поддельные бумаги, которыми их снабдил уль-Раик. Тут был пропуск, удостоверение личности и еще что-то. В документах Фрост именовался Юрием Нижицким, капитаном первого мотострелкового батальона, откомандированным в распоряжение Комитета, государственной безопасности КГБ.
Наемник передал бумаги Акбару, а тот протянул их часовому. Солдат принялся не спеша изучать документы. Капитан сидел с каменным лицом, ожидая его реакции. Наконец часовой
– Вот дураки, - буркнул Фрост по-русски, неизвестно кого имея в виду.
Акбар заговорил, подчеркивая, что они везут пленного американца, дело очень срочное и у них не было времени оформить необходимые документы. Часовой выслушал его и покачал головой.
– Я не имею права вас пропустить, - сказал он.
– Подождите минуту, сейчас сообщу караульному начальнику.
Он забрал документы, повернулся и двинулся обратно в помещение контрольно-пропускного пункта.
– Что будем делать, капитан?
– сквозь зубы спросил Акбар.
– Подождем и посмотрим, что будет дальше, - ответил Фрост.
– Возможно, разрешение КГБ - это простая формальность, нам сейчас поставят какую-нибудь печать и пропустят. Русские ведь известные бюрократы, так что не стоит пока волноваться.
– Не думаю, что все так гладко пройдет, - покачал головой обеспокоенный проводник.
– Ну, если возникнут проблемы - будем стрелять, - невозмутимо произнес наемник.
– Протараним ворота и будем удерживать их, пока не подойдут бойцы уль-Раика. Другого выхода у нас нет.
– Смотрите, - хрипло прошептал вдруг Мэтт Дженкс.
В его голосе был ужас.
Фрост оглянулся на него, а потом проследил за взглядом Дженкса.
– Что слу...
– начал говорить капитан и вдруг осекся.
– Это он, - произнес Мэтт.
– Этот ублюдок, Исаев. Он лично пытал меня в застенках...
Фрост тоже узнал этого человека. Тот самый, который возбуждал толпу в Кохате, обвинив капитана в изнасиловании и убийстве местной девушки и ее отца. Пласкевич говорил, что это очень опытный агент КГБ и зовут его Кирилл Исаев.
– Черт побери, - пробормотал наемник. Он понимал, что Исаев был, видимо, единственным человеком в Афганистане, который мог определенно сказать, что капитан Юрий Нижицкий это никакой не Нижицкий, а самый что ни на есть Хэнк Фрост, американский наемник и отъявленный антикоммунист, прибывший сюда явно не на прогулку. И надо же такому случиться.
– Ладно, - прошептал Фрост.
– Делать нечего. Акбар, считай до трех и дави на газ. Бей прямо в ворота.
Капитан наблюдал, как Исаев огляделся по сторонам и двинулся к их машине. Фрост вытащил свой "Узи", сбросил шинель, вставил магазин и передернул затвор.
– Три!
– гаркнул Акбар.
Двигатель рявкнул, и автомобиль прыгнул вперед, Фроста и Дженкса просто вдавило в сиденья. Все же наемник успел вытащить из мешка гранату-лимонку и швырнуть ее в окно.
Громыхнул взрыв, Акбар что-то прокричал, но его не было слышно. В здании КПП посыпались стекла. Тут же передок машины с огромной силой ударил в металлические ворота с красными звездами. Послышался скрежет и лязг, замок не выдержал, и створки распахнулись. "Газик" вновь прыгнул вперед и оказался на заповедной территории базы.