Миссия в Ташкент
Шрифт:
Благодаря ему мне удалось получить место шпиона в отделе Военного контроля. По легенде я стал албанцем, который присоединился к подразделению, сформированному из австросербских военнопленных в Одессе в 1915 году. Мы выбрали эту национальность потому, что никто в Туркестане не знал албанского языка. В это время существовал план посылки отряда солдат на границу с Кашгаром в Памирский гарнизон, и я ожидал приказа присоединиться к ним. От этих планов пришлось отказаться, так как дорога туда удерживалась разбойниками и врагами большевиков, и я получил приказ отправиться в Каган (Новую Бухару), чтобы там, в Бухаре, получить информацию о находящихся там предположительно английских офицерах. Лейтенант Мандич в то же самое время получил назначение на пост главы отдела Военного контроля в Кагане. С его помощью я надеялся получить назначение в какие-нибудь места на Персидской границе, откуда я мог бы убежать, в случае неудачи я надеялся добраться из Бухары до Персии через пустыню. Все было тщательно спланировано, и никто в Бухаре не должен был знать, кем я являюсь на самом деле, за исключением одного хорошо известного контрреволюционера, к которому я вез секретное письмо из Ташкента. Я прибыл в город Бухару 19 октября, но мой план полностью потерпел неудачу, так как этот человек от страха потерял голову, когда я представился ему, потому что я был большевистским шпионом, и заставил меня рассказать мою историю в присутствии шестерых других людей. Теперь нечего было надеяться на сохранение секретности, и так как лейтенант Мандич мог бы быть тут же расстрелян, если бы об этом стало известно в Кагане, откуда он был послан в Бухару, то он сам присоединился ко мне на следующий день. Я послал сообщение в Мешхед 22 октября и с нетерпением ожидал ответа на это и предыдущие свои письма, но ничего так и не получил.
Где-то в начале декабря власти Бухары спросили двух моих друзей, могут ли они читать по-английски. Они ответили, что не могут, но что британский офицер, укрывающийся в городе, может. Как я узнал впоследствии, генерал Маллесон послал ко мне людей в середине ноября, и я уверен, что эти сообщения прибыли и никогда так и не были доставлены мне, и что эмир хотел прочитать их первым. У меня не было возможности посылать сообщения из Ташкента, но в Бухаре я был на постоянной связи с Ташкентом и мог всегда послать курьеров в Мешхед через пустыню и иногда мог использовать для передачи сообщений железную дорогу на Ашхабад. Я был вполне готов оставаться в Бухаре, и я уверен, что мог бы достаточно регулярно получать новости из Ташкента и пересылать их в Мешхед. Единственное, требовалась некоторая помощь со стороны властей Бухары, особенно, что касалось безопасности и неприметности квартиры, в которой я жил. Если бы только большевики услышали про то, что я нахожусь в Бухаре, они бы нашли способ давления на эмира с целью выдать меня, поставив его в очень
26. Мы покинули Бухару после заката вечером 18 декабря 1919 года и, переехав основную железнодорожную линию, сделали остановку в селении Куман на краю степи. Затем мы ехали два дня по степи и пустыне до Бурдалыка на Оксусе (Амударье). В первый день мы проехали тридцать миль, прежде чем добрались до первого источника воды. Темнота застала нас в пути до того, как мы достигли воды, мы потеряли тропу, и были вынуждены остановиться на ночлег без воды прямо в пустыне в том месте, где находились, но прошедший сильный ливень, промочивший до нитки людей и животных, спас нас от жажды. В Бурдалыке, еще на бухарской территории, мы оставались в достаточной безопасности. Здесь мы задержались на два дня, готовясь к более чем 220-мильному путешествию по пустыне до реки Мургаб и железнодорожной линии на Кушку. Переправа находилась в десяти милях к югу от Бурдалыка, и река имела здесь ширину около 200 ярдов. На реке имелась всего одна лодка, и нам пришлось сделать три ходки, что заняло у нас 4 часа. Пустыня, по которой мы путешествовали от Оксуса (Амударьи) до Мургаба, представляла собой невысокие валообразные песчаные холмы, покрытые кустарником. Вид напоминал штормовой день на море с волнами высотой от 20 до 30 футов, в то время как дальний горизонт кажется почти плоским. Мы путешествовали от колодца к колодцу, но часто не останавливались на ночлег у колодцев, так как это затрудняло нам совершение больших переходов, мы решили, что лучше устраивать водопой, когда мы проезжали колодец, а затем продолжали движение до наступления темноты. У каждого мужчины к седлу была привязана небольшая кожаная фляга. Лошадей мы поили у колодца, а затем они двигались до следующего колодца. Лошади в этом краю были замечательные, в дороге они могли обходиться без воды. В жаркую погоду они могли идти 48 часов без воды, а в прохладную погоду даже больше. В колодцах глубиной до ста метров была постоянно соленая вода, но однажды в очень глубоком колодце оказалась прекрасная свежая вода. На четвертый день нашего путешествия от Оксуса (Амударьи) наши проводники, к сожалению, потерялись. Я подсчитал, что мы должны были быть на расстоянии 60 миль по прямой от реки Мургаб, единственной нашей надежды найти воду, если мы не сможем найти колодцы. Так как у нас последний водопой был в полдень за день до этого, было сомнительно, что животные смогут дойти до воды, но даже если бы нам удалось это сделать, группа, страдающая от жажды, вынуждена будет спешить к воде без соблюдения необходимых предосторожностей и может легко нарваться на большевистских солдат, охраняющих реку и железнодорожную ветку. Положение выглядело очень неприятным, пока мы не вышли на едва заметную тропу в пустыне, и один из наших проводников сказал, что он мог бы вывести нас к колодцу, но что дороги дальше оттуда он не знает. К вечеру мы добрались до колодца, около которого, к нашему огромному счастью, были люди с большими стадами овец. Я говорю к счастью, так как колодец был глубиной более 750 футов, и не встреть мы здесь пастухов, у нас не было бы никаких способов добраться до воды. Воду вытаскивали два верблюда, которые десять минут вытягивали один кожаный мешок с водой. Мы остановились на расстоянии около пяти миль от реки Мургаб днем 3 января 1920 года и в темноте пошли к реке, которая была шириной около 20 ярдов. Здесь мы переправились через реку по висячему мосту с помощью туркменского крестьянина, отблагодаренного за эту помощь крупной суммой денег. Мы приобрели здесь еду для людей и животных из расчета необходимости добраться с ней до первой персидской деревни. К сожалению, во время получения продуктов в темноте случилась некоторая неразбериха, у нас не было времени проверить количество полученной еды, так как все время была опасность, что большевистская охрана железной дороги услышит нас, если мы задержимся на территории, контролируемой ими. После пересечения реки мы продолжили свой путь и пересекли железную дорогу Мерв (Мары) — Кушка, затем двигались до 2 часов ночи и остановились на стоянку в пустыне. Здесь мы обнаружили, к своему ужасу, что у нас недостаточно еды -16 чупатти (лепешек) на оставшиеся четыре дня на 25 человек. Невозможно было вернуться назад за дополнительными продуктами, поэтому мы поделили то, что было, и после того, как они закончились, мы были вынуждены питаться зерном, которое мы везли в качестве корма для лошадей; его мы либо поджаривали, либо варили. В пустыне было множество банд скитающихся туркменских разбойников, и однажды мы чуть не были обстреляны людьми, которые приняли нас за одну из таких банд. Однажды вечером мы подъехали к одной стоянке и попытались попросить еды. Они пообещали нам прислать еду, если мы отъедем и дождемся, пока они ее пришлют. Мы так и сделали, после чего они стали нам кричать, что если мы сразу не уберемся, то они откроют по нам огонь, поэтому мы пообещали оставить их в покое и остались с нашим рационом из жаренного и вареного зерна. В конце концов, мы добрались до большого лагеря туркмен, которые продали нам барана и муки, и мы все сели готовить и хорошо поели. Однако они не могли дать нам продуктов с собой, так как у самих еды было недостаточно, но они сказали, что у колодца, к которому мы приедем вечером, мы сможем купить все, что нам нужно. Некоторые люди у этого колодца видели нас, подъезжающими к туркменскому лагерю, и думали, что мы банда грабителей, отъехавшая от колодца, и спряталась на некотором расстоянии в пустыне, поэтому мы были вынуждены опять вернуться к нашей зерновой диете.
27. Ночью 6 января мы потеряли все следы и продолжали движение на запад по звездам до 3 часов ночи, когда по нашим подсчетам мы решили, что мы должны находится около реки С араке и персидской границы. На следующее утро мы, подъезжая к границе, к нашему несчастью, столкнулись с оплачиваемой большевиками охраной из балучей, которые открыли огонь по нашему отряду. Мы благополучно пересекли реку, и ответным огнем ранили двух врагов. Леди, находившаяся в нашем отряде, свалилась с лошади в самый критический момент и осталась без лошади на русской стороне реки. За одним исключением русские спаслись бегством на безопасном берегу, даже не попытавшись открыть ответный огонь, не считая нескольких беспорядочных выстрелов, сделанных с седла. В конце концов, леди была переправлена на другой берег. Два сержанта из индийских проводников показали хороший пример русским офицерам. Все нерусские члены нашей группы были очень хорошо встречены в Персии, но, как я обнаружил, как со стороны офицеров, так и со стороны простых крестьян было очень искренне плохое отношение к русским за их деспотичное поведение во время оккупации Северной Персии, а особенно за их обстрел священной мечети имама Резы в Мешхеде. Из Наурозабада, около которого мы пересекли персидскую границу, мы отправились в С араке, где я был гостем губернатора. Оттуда за четыре дня мы добрались до Мешхеда, и на этом все наши трудности закончились.
1. Об убийстве эмира Хабибуллы Хана в газетах было сообщено 23 марта. Утверждалось, что это было сделано его англофильским сыном Инатуллой Ханом, и что между ним и Насруллой шла борьба. Больше про Афганистан ничего не было слышно до 15 мая, когда была опубликована пришедшая из Беловостока телеграмма, в которой сообщалось о начале войны между Великобританией и Афганистаном.
Новости о войне публиковались с нечастыми интервалами, а затем только об успехах афганцев. 31 мая было сообщено о британской оккупации Дакки и о продвижении афганцев на 30 миль вглубь пустыни Пешавара, где британцы потерпели поражение с потерей трех самолетов. 11 июня были опубликованы Афганские официальные коммюнике от 16 и 17 мая. В первом утверждалось, что «Мистер Хаджи Сахиб Турангзайский» занял английский город Шабкадар и захватил три поста охраны. Во втором сообщалось, что в великой битве «Афганцы полностью разгромили английскую армию». 17 июня афганское коммюнике сообщило, что Пешавар окружен мусульманской армией и близок к падению, и что отношения с Индией дружественные. 26 июня сообщалось, что Афганистан оккупировал Тхал. 9 июля было опубликовано британское коммюнике, в котором не сообщалось о серьезных боях, а только о воздушных налетах на Джалалабад и Кабул, и в тот же день было напечатано сообщение о поездке Казакова, Верховного комиссара, в котором описывалась его встреча в Кушке с представителем афганских приграничных властей Мохаммад Яром, который информировал его «о взятии Пешавара и двух других городов» 24 мая и о том, что на территории Афганистана нет британских войск. Афганский эмир выступил с обращением, в котором призывал народ оказывать сопротивление английским разбойникам, сказав, что англичане убили много мирных жителей бомбами с самолетов.
«Не убивайте индусов или русских — они наши братья» «Индия подымается на помощь нам» «Все люди Востока сплачиваются вокруг Афганистана против Англии». 25 июля в афганском коммюнике без указания даты сообщалось о «захвате всей провинции Вазиристан и города Тонк» и о поражении главной английской армии около Чамана. Афганцам оказали помощь 70 000 нерегулярное войско, и Балуджистан попросился в союз с Афганистаном. «Один полк индийской армии вслед за другим дезертировал и перешел на сторону афганцев и вместе с ними выступил против англичан». 29 июля сообщалось о другом дезертирстве, включающем 400 человек под Кандагаром. Утверждалось, что Афганистан захватил британскую территорию, равную одной пятой территории Афганистана. 30 июля Бравин, который был направлен в Афганистан в качестве большевистского посла, сообщал об афганских успехах в Чамане, который был окружен, и также о захвате 14 железнодорожных станций. 4 августа утверждалось, что британцы арестовали афганского консула в Мешхеде, и в качестве ответной меры афганцы арестовали Таре а Якуб Хана — британского консула в Герате. 31 августа сообщалось, что дезертировали 1500 сипаев, «горя желанием сражаться против англичан». Все вышеизложенное это все новости, появившиеся в ташкентских газетах. Поэтому некоторое удивление вызвало телеграфное сообщение, сообщавшее об освобождении Афганистаном британских солдат. Эта телеграмма никогда не публиковалась, но некоторые ссылки на нее делались в прессе 6 сентября. Центральное правительство телеграфировало Туркестанскому правительству, прося их подтвердить эти новости. Туркестанское правительство спросило афганского генерального консула в Ташкенте, который
2. 21 мая было опубликовано письмо эмира Амануллы, адресованное Ленину, от 7 апреля 1919 года, в котором говорилось, что он взошел на престол 21 февраля и приветствует его от имени свободной и независимой афганской нации. 14 июня был опубликован ответ Ленина от 27 мая, в котором он приветствовал независимый афганский народ, героически отстаивающий свою свободу от иностранных угнетателей, и просил афганцев принять представителя России и прислать своего представителя в Москву. Бравин, прибывший из Москвы в марте, поехал встречать афганскую миссию и вернулся с нею в Ташкент 4 июня. Миссия задержалась на несколько дней в Бухаре, где они оставили афганского консула Абдулл Шукура. Интервью с главой миссии в Ташкенте, генералом Мохаммед Вали Ханом появилось в прессе 6 июня. Он утверждал, что индийское правительство приняло «Закон Роулетта», запрещающий мусульманам и индуистам посещать свои мечети и храмы для молитв. Индийская пресса призвала Афганистан на помощь против этих бесчеловечного закона. Из-за беспорядков в Индии Афганистан усилил свои пограничные посты, и в это время разведывательный отряд численностью в 100 человек без предупреждения был подвергнут бомбардировке восьмью британскими самолетами, пять из которых, как он полагал, были сбиты. Афганистан, всегда желавший мира, тогда был вынужден объявить войну. Генерал объяснил, что целью его путешествия было посещение мирной конференции и получение от ее участников признания независимости Афганистана. Он сказал, что покинул Кабул до начала враждебных действий. Он пытался доказать, что Афганистан не несет ответственности за войну, но без особого успеха. Он не упоминал о правах наследования Инатуллой. Полный перевод его интервью будет дан ниже. После небольшой остановки в Ташкенте миссия попыталась продолжить свое путешествие, но вернулась, так как дорога через Каспийское море была закрыта. Миссия попросила туркестанское правительство поставить Афганистану вооружение, особенно артиллерию отказ от этих поставок привел к взаимным обвинениям между Казаковым и Кобозевым, двумя большевистскими лидерами, первый из упомянутых, ответственный за отказ, сказал, что он не может доверять вооруженным афганцам. На самом деле у республики просто не было лишнего вооружения. Миссия учредила Генеральное консульство в Ташкенте, которое сразу же стало центром буйной жизни и бесстыдного поведения, а также и англофобской пропаганды. Генеральный консул сам лично объявил, что собирается произнести речь 28 июля в мечети, в которой заявил, что «кто-либо, симпатизирующий Англии, является врагом ислама», и 14 ноября 1919 года он появился с той же платформой как индийский революционер, желая блестящего успеха «Обществу за освобождение Востока». Я лично ознакомился с пропагандой, ведущейся этим консульством, когда однажды в сентябре посетил Афганское консульство в Ташкенте и имел беседу на жаргонном английском через переводчика с индийским революционером, которого переводчик представил мне как «главного муллу Индии». Сам он представлялся как Мухаммад Миан, а также, я считаю, как Моулви Хамал. Он думал, что я австрийский военнопленный офицер. 13 июня 1919 года Бравин отправился из Ташкента в Кабул, где он был назначен большевистским послом. Его группа была обстреляна около Керки, когда они плыли вверх по Оксусу (Аму Дарье) на барже, и была вынуждена вернуться назад. Затем они отправились через Мерв (Мары) и Кушку. Их хорошо встретили в Герате, но не позволили свободно передвигаться. Они прибыли в Кабул 21 августа, и Бравин сообщил в Комиссариат по иностранным делам, что встречали его «с помпой, но без сердечности» и что аудиенция с эмиром 26-го прошла «без интереса». Его и его компаньонов заставили дать честное слово не вести пропаганду в Афганистане. Он утверждал, что эмир колебался между Великобританией и Россией, но его постепенно убедили встать на сторону Великобритании, поскольку он не имел опыта, и Али Ахмад — англофильский министр внутренних дел, имел большое влияние. Он сообщал, что британцы пытались послать солдат в Кушку через Афганистан. 7 октября Бравин сообщил, что получил ноту афганского правительства с требованием вернуть Афганистану Пендждех, и он рекомендовал принять это требование. В сентябре Туркестанское правительство сообщило в Москву, что Бравин фактически был под арестом. В конце октября Суритц, бывший большевистским представителем в Копенгагене до своего возвращения в январе 1919 года, был послан в Афганистан в качестве посла. Интервью с ним было опубликовано в ташкентских Известиях 18 ноября, в котором говорилось, что стремлением социалистов был союз с Востоком и свобода его от европейского доминирования. Не имело значения, под каким лозунгом будет проходить это объединение, это вполне может быть панисламизм, но Советская Россия была их естественным союзником против капитала. «Восточные страны знают, что им не надо бояться большевизма. В течение многих лет ни один русский не мог попасть в Афганистан, сейчас они туда приглашены, таким образом, все, за что старая имперская Россия боролась с помощью своих шпионов и политических интриг 200 лет, было достигнуто большевиками мирным путем всего за несколько месяцев». Афганцы озабочены получением помощи русских инженеров на различных работах в Кабуле, включая производство боеприпасов.
3. Между большевиками и афганским правительством никогда не существовало длительного взаимопонимания, и большевики, как только могли, утаивали свои хищнические идеалы от афганцев в Ташкенте. Афганцы, естественно, во время своей войны обращались за помощью к кому угодно, но принципы советского правительства, должно быть, всегда были противны автократическому правительству Афганистана. Несколько цитат из большевистских речей и анализ их действий и намерений, будучи опубликованными в Афганистане, могут сильно изменить, я думаю, нынешние отношения между Кабулом и Ташкентом. Главный акцент мог бы быть сделан на том факте, что все большевики атеисты. Большевистских лидеров, будь это христиане или мусульмане, умерших в Ташкенте, хоронят в сквере в городе, и религиозные обряды не совершаются. Бракосочетание или развод совершаются путем произнесения нескольких слов перед юристом, и недостатки такого подхода можно легко вообразить. Люди, находящиеся на службе у большевиков, боятся совершать бракосочетание в церкви, так как это может вызвать подозрение, что они не настоящие большевики. В январе 1919 года было убито несколько священников и несколько мулл из Шейхантаура, глава мечети в Ташкенте вынужден был бежать в Бухару для безопасности. В Саратове и других городах было опубликовано обращение некоторых экстремистов, требовавших национализации женщин. Буржуи, благодаря своим богатствам, всегда могут жениться на самых красивых женщинах. Это нельзя допускать. Все женщины должны быть общей собственностью всех, и дети должны воспитываться государством. (Справедливости ради, стоит сказать, что власти в Туркестане никогда не пытались проводить эти идеи в жизнь.) Эти и другие факты, будучи преданными огласке, могут весьма существенно подорвать все усилия большевиков среди афганцев и других мусульман, и общественное мнение может заставить афганское правительство изменить свою тактику. Я также думаю, что было бы очень хорошо опровергнуть фальшивые утверждения большевиков относительно Индии. Одна газета утверждала, что 19 миллионов умерло в результате эпидемии чумы и голода в Индии за последние десять лет. Может быть, распространена правдивая статистика относительно этого и других мероприятий, предпринятых правительством Индии для борьбы с этими бедствиями, с утверждениями относительно благоприятных возможностей для индийцев занимать посты в правительственных структурах. Могли бы быть обнародованы настоящие пункты Закона Роулетта, которые искажаются большевиками, доказывающими, что индуистам и мусульманам запрещается совершать религиозные обряды. Я не думаю, что с помощью памфлетов можно добиться многого, если люди не будут им верить. Много можно было бы добиться с помощью получаемых индийскими бизнесменами писем, написанных их друзьями в Бухаре и Туркестане.
4. Афганцы используют большевиков в своих собственных целях как поддержку против нас. Большевики в то же время используют их в своих собственных целях. Они сказали, что должны сохранять мир и дружбу с Афганистаном, пока они подготовят людей к революции. Если бы афганское правительство понимало это, оно не относилось бы спокойно к присутствию большевиков в Кабуле. Кто получит большую выгоду от этого союза, еще надо посмотреть, но кто бы не получил, другой будет в проигрыше. Афганский народ желает союза с чувством недоверия, и у меня нет сомнения, что, если нынешняя ситуация сохранится, афганское правительство в конце концов будет обязано попросить нашего содействия, чтобы помочь им избавиться от опасности, с которой они заигрывают.
До революции русское правительство держало в Бухаре политического агента, который имел большое влияние, но не вмешивался во внутренние дела, за исключением случаев, когда плохое управление приводило к беспорядкам, и русские поддерживали эмира своими войсками. Они ограничивали численность армии 12 000 человек, которая находилась в неэффективном состоянии, имела очень слабое вооружение, не имела современной артиллерии и никогда не была сильной. В настоящее время армия состоит из 30 000 тысяч солдат и 25 000 нукеров, последние плохо обучены и плохо вооружены. Когда вспыхнула революция в марте 1917 года, эмир выпустил манифест, дарующий некоторые привилегии, но ничего значительного не случилось. После захвата власти большевиками в октябре 1917 года ничего сделано не было, но позднее «партия Младобухарцев» (революционеров) позвала большевиков из Ташкента на помощь, и в феврале 1918 года Колесов, тогда верховный комиссар, а также и комиссар по иностранным делам, прибыл в Каган (Новая Бухара) с вооруженными отрядами, и 1 марта послал ультиматум эмиру, требуя, чтобы в течение 24 часов были удовлетворены все требования партии Младобухарцев и была дарована конституция с передачей им власти. Эмир ответил выпуском двусмысленного манифеста, в ответ на который Колесов послал делегатов в Старую Бухару, чтобы утвердить полное принятие своих требований. В этот момент близ Кагана произошел вооруженный конфликт между его солдатами и жителями Бухары. Тотчас поднялись жители Бухары и вырезали всех русских, находящихся в старом городе, включая членов делегации Колесова, а позднее и убили всех русских на бухарской территории, большая часть которых жила вдоль линии железной дороги. В этот момент около тысячи русских, включая солдат некоторых маленьких пограничных гарнизонов, расстались со своими жизнями, и была разрушена железнодорожная линия. Колесов, который выдвинулся к городским стенам Бухары, затем отступил на 18 верст к Куя Мазару, так как не имел достаточного вооружения, чтобы атаковать город. Все члены партии Младобухарцев, за исключением тех, кто успел убежать на русскую территорию, также были убиты. Дело заключается в том, что большевики были введены в заблуждение относительно значимости и силы партии Младобухарцев, которые были (и являются) весьма малозначимыми. Все население, хотя и недовольное существующим плохим управлением, монархисты. После этого, с подписанием соглашения 25 марта в Кызыл Тепе, большевики признали полную независимость Бухары. Теперь в Ташкенте есть бухарский представитель, а большевистский агент в Кагане имеет доступ к эмиру или Куш Беги (премьер министр) в любое время, когда пожелает. Также в Бухаре имеется афганское консульство и представитель хана Хивы, а также представители Бухары в Кабуле и Хиве. Бухарское правительство, привыкшее всегда обращаться к помощи русского политического агента по сложным вопросам, теперь, потеряв эту поддержку, чувствует себя в полной растерянности. Они пытаются создать армию, но боятся брать на службу русских или других инструкторов из-за боязни раздразнить большевиков. В какой-то момент они ожидали помощи от солдат из Транскаспия и они разрешили туркменам войти на бухарскую территорию и атаковать большевиков у Керки, но в этот момент большевики добились каких-то успехов и продвинулись в Транскаспии, и Бухара была вынуждена искать лучший выход из сложившегося положения. Бухара всегда неофициально помогала белогвардейцам, уходившим с русской территории, и предоставляла им укрытие и оказывала помощь, но все белогвардейцы, которых я видел, были очень возмущены обращением с ними на территории Бухары. Бухара всегда будет антибольшевистской и присоединится к любой сильной партии, которая будет бороться против них, но боится действовать в одиночку, так как существует реальная возможность, что большевики смогут захватить Бухару в любой момент, как только они этого захотят. Вопрос воды является для Бухары стратегическим. Бухарский оазис (то есть полоса густонаселенной области, лежащей к северу от главной железнодорожной линии) зависит от воды, поступающей из реки Зерафшан, которая протекает через Самарканд, и подача этой воды может быть в любой момент прекращена, в этом случае Бухара может быть силой принуждена к принятию любых предложенных условий. По этой причине в период с апреля по август включительно Бухара может бороться со своими соседями вверх по течению только при условии, если сразу сможет захватить воду.