Миссия: Земля «План вторжения»
Шрифт:
О боги! Что было бы, если бы сотрудников Аппарата не готовили к встрече с самыми неожиданными ситуациями!
– Ужас какой! – сказал я.
И как сумасшедший побежал к машине. Ске как раз усаживался там, весь залитый потом и обиженный на весь мир.
– Покажика мне руки! – потребовал я.
Ске явно был не прочь продемонстрировать их мне. И в самом деле ящики кое-где содрали кожу, местами виднелись ссадины и мозоли. Но этого было явно недостаточно, чтобы вымазать кровью коробки.
Я крепко схватил его за руку.
– Да! – сказал
Ске завизжал.
Не давая ему опомниться, я схватил вторую его руку и проделал ту же операцию.
Он опять завизжал.
Я сунул нож в рукав.
Молодой доктор Бителсфендер бежал по газону прямо к нам.
– Бедный парень, – сказал я. – Мне пришлось вытаскивать у него из ладоней стальные занозы. Он не привык у меня к тяжелой физической работе.
Кровь текла довольно сильно.
– Я мог бы проделать это не так болезненно, – сказал молодой доктор Бителсфендер.
– Иногда необходимы бывают и суровые меры, – сказал я.
Ске глядел на меня горящими от гнева глазами. Но боль, повиди мому, все-таки пересилила, и он, пытаясь сдержать кровотечение, сильно прижал ладони одну к другой.
Молодой доктор Бителсфендер с заметным уважением поглядел на меня и повел пошатывающегося Ске через газон к зданию больнички.
– Они там немного задержатся, – послышался голос изпод моего локтя. – А пока я хотела бы переговорить с вами. Не могли бы вы проводить меня в дом? Тут никого больше нет. – Это была вдова Тейл.
Мне бы следовало держаться настороже. Она ввела меня в роскошную утреннюю гостиную. Мебель здесь была выдержана в белых и золотых тонах. Косые солнечные лучи падали на блестящий белый ковер. Когда я сообразил, что снова попал в ловушку и попятился, пытаясь отступить, оказалось, что нога её, обутая в домашние шлепанцы, успела намертво припечатать мой сапог к полу. Мы грохнулись на ковер так, что купидон зашатался на постаменте.
– Я просто не могу придумать, – говорила тем временем Пратия, – как достойным образом отблагодарить вас за то, что вы прислали его ко мне.
Моя фуражка вылетела в распахнутое настежь окно.
– Вчера мы с ним провели просто изумительный день, – ворковала тем временем вдова.
Боковым зрением я успел заметить слугу, который подметал холл, цинично ухмыляясь.
– А потом у нас с Прахдом была еще и изумительная ночь, – продолжала вдова. – Просто изумительная.
Рука моя судорожно, но безрезультатно пыталась ухватить край ковра. Голос вдовы не умолкал ни на секунду.
– А фактически у нас была изумительная... изумительная... Купидон не на шутку раскачивался на пьедестале. Пратия сдавленным голосом повторяла в полузабытьи: « ...изумительная... изумительная... изумительная...» Портьеры сорвались с карниза, когда она мучительно и страстно протянула: «Оооо!» Улыбающийся купидон вновь обрел устойчивость и прочно закрепился на своем пьедестале.
– Нет, он и в самом деле
Мой мундир валялся на полу, но на таком расстоянии, что добраться до него не было никакой возможности. Я пытался подтянуть его к себе.
– Он так изголодался. – Это было сказано уже более напряженным тоном.
Моей руке пришлось прекратить ловлю мундира. Купидон резко шатнулся на постаменте и закачался в прежнем ритме.
– Так изголодался, – повторяла Пратия, – так изголодался, так изголодался... Ох! Ох! Ох!!!.
Я чуть было не сломал пальцы, пытаясь подтащить к себе ковер с лежавшим на нем мундиром.
– Вот! – дрожащим голосом выкрикнула Пратия. Купидон с грохотом обрушился на пол. Метла слуги подняла целое облако пыли. Рука моя наконец дотянулась до мундира.
– Мне просто очень хотелось рассказать вам, как велик, как грандиозен он в постели, – проговорила вдова умиротворенно.
Я поспешно натягивал сапог.
– Премного благодарен вам за такой живой рассказ, – сказал я.
Нет ничего более неприятного и обескураживающего, как необходимость выслушивать излияния женщины о том, как великолепен другой мужчина. Это утомляет.
Появившееся на мгновение в дверях лицо слуги, а еще больше – выражение удивления на нем, должно было бы послужить для меня предупреждением.
– Не уходите! – вдруг выкрикнула Пратия, вновь ухватив меня за ногу.
Мой сапог вылетел в окно, а она твердила, все более распаляясь:
– Я еще не все рассказала вам. Не все, не все! Этого недостаточно, чтобы вы все поняли!
Я прекрасно знал, что Ске уже давно посматривает на часы.
Портьеры сорвались с карниза уже на другом окне.
Доносившиеся до меня приглушенные голоса свидетельствовали о том, что слуга со Ске беззаботно болтают подле аэромобиля о том, о сем, скорее всего о погоде. Сквозь распахнутое окно до меня донесся нетерпеливый крик Ске:
– Офицер Трис! Вы что, собираетесь там целый день прохлаждаться?
Двор являл собой очень мирную и спокойную картину. Слуга уже успел переодеться в другую униформу. Ске собирал с газона мои сапоги, фуражку и некоторые предметы туалета.
Я стоял на пороге, пытаясь застегнуть мундир. Задача оказалась довольно сложной, поскольку половина пуговиц напрочь отсутствовала и мундир почему-то сидел на мне боком. Ске подал мне сапоги и фуражку.
Стоявшая у окна вдова Тейл наблюдала за нами, улыбаясь самым добродушным образом. Молодой доктор Бителсфендер вышел из больнички и направился к главному дому. Вдова Тейл промчалась мимо меня. Она взяла доктора под руку и окинула его взглядом счастливого собственника. Парочка этих милых голубков подошла ко мне, и доктор торжественно пожал мне руку.
– Офицер Грис, – сказал он взволнованно, и казалось, что слезы выступили у него на глазах. – Боюсь, что я никогда не сумею отблагодарить вас достойным образом.