Мистер Фермер. Морковка за интим!
Шрифт:
— Озёрный охотник?! Отлично, — вот он, мой дорогой пролетарий. — Скажите, а чем вы обычно били рыбу?
— Трёхрог, либо копьё, — удивившись моему энтузиазму, тут же выдал мужик.
— А как находили её? — вновь спросил я.
— В реках и озёрах, на мелководье становились напротив камыша. Одна группа выгоняла из зарослей и ямок рыбу, вторая — моя, била.
Отлично! Раз этот кролли знает принцип действий, то и другим сможет объяснить в разы проще чем я. Мужик, ты лучший!
—
— Так т-т… — Старик взглянул на сынишку.
— Так точно, па… — шепнул тому малец.
— Так точно… па… босс! — Выпрямившись, осекшись и тут же исправившись, ответил мужик, а после, поклонившись, удалился к стоявшей рядом, переживавшей за него женщине. Наблюдая за мужиком, вижу как он с улыбкой о чём-то рассказывает худощавой любимой, как та радостно вскидывает ручки, а после, обняв того, повисает на шее едва не заваливая на землю.
— Такого раньше никогда не было, — слова Хохо отвлекли от греющего душу наблюдения за радостными лицами. — Каждый сам за себя. Все трудятся лишь спасая свою шкуру, свой род. Я не понимаю, зачем ты даёшь им еду, ведь у самого её почти нет. Тот картофель, если бы ты хранил его для себя…
— Блять, — вспомнив, выругался и прервал тирады Хохо.
— Извини, — тут же умолкла женщина, думая что слова её обидели меня. На самом то деле причина вырвавшемуся мату совсем другая, я тупо забыл о погребе. Даст бог, (или моя любимая злая богиня) я доделаю сети, схожу с местными на рыбалку, а после примусь за раскопки и строительство погреба. Обязательно примусь, главное не забыть! Взглянув на поникшую целительницу, вспоминаю о чём она там говорила.
— Хохо, послушай, ты ж взрослая девушка. Или даже женщина… Сколько можно нудеть? Какая разница зачем я это делаю? Разве кролли от этого не становятся счастливее? Разве их сытость, улыбки и жизнерадостность это плохо? Разве я прошу что-то невозможное в замен на еду, на свою помощь?
— Нет, Матвеем, именно это и настораживает. Я достаточно пожила и лучше других знаю, ничего в этом мире не делается за просто так.
Это она в точку. Бля.
— Я хочу жить лучше, — очистив картофель, произвожу очередной странный ритуал и закидываю его в кипяток забыв порезать.
— Кто ж не хочет, — наблюдая за моими действиями, комментирует женщина.
— Нет, ты не поняла. Я хочу жить гораздо лучше. Хочу жить в месте, где у каждого есть свой дом, своя работа, за которую тот получает еды столько, сколько нужно для сытой жизни семьи и всех детей. Я хочу жить не боясь холода, дождя и прихода хищников. В красивом доме, за высокими стенами, с прекрасным видом из окна на лес, реку и уходящее в закат солнце.
— Хе-хе, смешной какой. Так ведь не бывает. Ни на земле, ни на небе не найдётся такого мира и такого места, которое ты описал.
— «Не найдётся» говоришь… Тогда я его создам.
Услышав
Голова Хохо легла мне на плечо. Отчего усталые пальцы дрогнули и выронили длинный конец веревки. Девушка тихонько посапывала, засыпая, иногда просыпаясь, она сонно хихикала, пальцем указывая на разбудивших и привлёкших её внимание детишек. Уставшая, замученная и измождённая грузом ответсвтенности за семью. Почти всегда она выглядела очень серьезной, решительной и в любой момент готовой к резким действиям, но сейчас, во время сна я видел совершенно другую, не похожую на саму себя Хохо.
Сегодня Муррка с Момохо разливали вторую, а за тем и третью порции супа. Пленённый рухнувшей мне на плечо целительницей, сложил пополам одну из принесённых мне в дар шкур, затем положив ту себе на колени, осторожно уложил и Хохо. Фыркнув, та спиной повернулась к угасающему костру и носиком уткнулась мне в живот. Обба, обременённый нашим сегодняшним диалогом, задумчиво поглядывая на нас, принёс и укрыл мать большой шкурой. Момохо в свою очередь, вернувшись к роли злодейки, утихомирила мелких говорунов, создав для всех нас необыкновенную тишину. Неподалёку журчал ручей, стрекотали насекомые, редким басом огукал филин, и несмотря на это, на все эти ранее пугавшие меня звуки, я ощущал её — первозданную живую тишину.
Подняв голову, уставился в чистое, отдающее тёмно-синим цветом небо. Милларды звёзд, созвездий, разрезая ночной мрак, глядели на меня своими вечно живыми яркими глазами. Небо казалось живым, будто кто-то прямо сейчас смотрел на меня, наблюдал за каждым действием и по-доброму, по-отцовски держа за плечо, говорил: «Продолжай в том же духе и всё получится».
Вернувшись с небес к работе над сеткой, слышу некий шорох за спиной. Резкий треск остатков запаса хвороста даёт команду мозгу, а тот активирует скачок адреналина в крови. К моменту как я пришёл в себя все крепко спали. Голова моя со скрипом поворачивается набок, и тут же на моё левое плечо опускается здоровенный, словно мачете коготь.
«Ёбаный в рот!» — Потеряв дар речи пытаюсь, приподняться, но мощная тяжёлая лапа, рухнувшая на правое плечо неподъёмным весом, придавливает обратно к бревну.
— Сиди тихо. А то разбудишь… — произносит хриплый, пробирающий до дрожи, злобный могильный голос. Сантиметр за сантиметром я вижу, как незнакомец ровняется со мной, как от углей отражается тень плаща, укрывавшего огромное перешагивающее через бревно тело.
Взглядом нахожу дремлющую вместе с Момохо Муррку, прощаюсь с жизнью и собираюсь во всю глотку, что есть мочи закричать. Если это хищник, я спасу их, спасу всех кого смогу, даже если это будет стоить мне жизни!