Мистер Икс

Страуб Питер

«А как же Нетти и Мэй?» – подумал я. Нетти мгновенно бы узнала в «Эдварде Райнхарте» незаконнорожденного сына своего отца Но «Эдвард Райнхарт» избегал Дан-стэнов – так же, как избегал он и Хэтчей: он даже фотографировать себя никогда не разрешал. Если б тетушки не знали, кто любовник Стар, они бы не смогли шантажировать Стюарта Хэтча, а узнать это они никак не могли.

Я свернул на стоянку на Евангельской улице – фасад отеля «Париж» приглушенно мерцал, как расплавленная лава. Острый электрический укол пронзил мой скальп, юркнул вниз по позвоночнику

и в руки. Чем больше я узнавал, тем больше запутывался. Каждая новая частица информации вела в очередной тупик.

– Иди в мой номер, – сказал я Роберту. – Я сейчас приду.

– Я ничего тебе не обещаю. – Роберт испарился с заднего сиденья.

Я рванулся сквозь оглушительные звуки и пестро распускающиеся цвета улиц, пронесся через Телячий Двор. На стойке портье «Медной головы» крошечная щепочка застыла поверх нескольких слоев лака.

– На ваше имя, мистер Данстэн, получен факс, – доложил дневной портье. Взорвавшись мириадами голубых искр своей голубой рубашки, он протянул мне рулон из-желта-серой бумаги.

Я пошел к лестнице, на ходу вчитываясь в блестящие черные строчки факса. Майор Одри Арндт с удовольствием предоставляла мне… и тому подобное… с пониманием, что я обещал… и так далее. Ее подпись била со страницы мне в глаза, громыхала, как пушечный выстрел. Я прочитал список имен с девятьсот тридцать восьмого по сорок второй год. В списке учащихся сорок первого года пятым по счету шел Кордуэйнер К. Хэтч.

Роберт стоял у окна, когда я вошел. С края стола, искрясь как драгоценность, выплывала в комнату дуга «П. Д. 10/ 17/58».

– Получил факс?

– Кордуэйнер Хэтч, – сказал я. – Брат Кобдена. Думаю, это он убил курсанта военной школы, чтобы заполучить книгу, которую я стянул в Бакстон-плейс. – Голубые сполохи побежали по периферии моего зрения, и колоссальное давление атмосферы сконцентрировалось в устойчивый натиск. – Ты знаешь, что мы должны сделать, Роберт.

Он поднял вверх руки:

– Ты не понимаешь. Мне это сделать намного легче, чем тебе. Я даже не уверен, сможешь ли ты выдержать это.

Я двинулся к нему. Изжелта-белая дымка, которую я бы не смог увидеть в любое другое время, струилась сквозь его тело и зависала в воздухе, как табачный дым. За секунду до того, как дойти до брата, я взял со стола экземпляр «Ужаса в Данвиче» и с силой затолкнул книгу в карман розовой куртки. Все гудело, искрилось и плыло. Я ухватился за руку Роберта, в точности зная, что мы сейчас увидим.

115

МИСТЕР ИКС

О Беспорядочная Стая, В е ликие Бессердечные Создания, одной рукой дающие, а другой – отбирающие, – я начинаю понимать…

Прежде всего я должен обозначить самую ключевую точку. Я знаю лишь

Это горько, мучительно, и с этой мукой только сейчас ко мне приходит осмысление.

Десятилетия минули – я свыкся с Иллюзией – что Божественное и Ироническое увеселение – умозрительное – за пределами познаний Мастера из Провиденса – осчастливило обременило

меня Задачей – Величественной – Убить Антагониста – а точнее – как я выяснил – Антагонистов. – Я в сос т оянии лишь здесь лишь отмечаю, что Кошмары – сотворенные этими Двойниками – заставили меня поверить привели меня к пониманию того, что я неправильно истолковывал Вашу Истинную Природу. Дары и Озарения подпитывали Иллюзию Вашего Слуги в том, что Он есть Избранный и находится под Покровительством – какой же я г лупец БОЛВАН.

Прошлой ночью – во Тьме – мое Безумие воспарило – перед очевидностью Великого Разорения. Священное Пламя вскипятило обрекло на муки Небеса – а я стоял, осыпаемый Пеплом – внизу…

И – объятый Ужасом и Отчаянием – получил Дар.

Я стоял, будто Вы того не знали не ведали, посреди Пепелища – словно Дым из Пушечного Жерла – исторгая Гнев – и затем проглотил – Расплавленную Субстанцию – Имя которой Время – и полетел Обратно – Богоподобный и Насытившийся – Туда, где я еще раз зарежу Ферди Данстэна, называемого Майклом Анскомбом, и Мойру Хай-тауэр Данстэн, называемую Сэлли Анскомб, – и затем – упоенный Триумфом – уничтожу Антагонистов – Близнецов…

Юмору – нет места в Вашем Царстве – Ирония – так же чужда, как Жалость. Я высмеиваю себя за то, что я оказался недостоин – за то, что я не смог узреть моей Гефсимании – моей Голгофы…

Берег Реки – несет свое Предназначение – и его Предназначение – сеять Ужас. Боль – будет Болью – Гнев – Гневом – никакого Триумфа без Испытаний. Вот мои запястья и лодыжки – Пробитые. И вот укол Меча Центуриона…

Распятие вовсе не удовольствие, позвольте заметить. Позвольте добавить, что получеловек, Негодяй и Изгой, не способен вынести большего! Я вопию – мой Вопль да достигнет Небес – они погубили мое Дело!

Вдобавок – в разгар Истребления – я понимаю – Вы – Ползучие Непристойности, и да Благословенны будут мои Раны и нанесенные Мечом Рубцы – Моя Великая Потеря и Мука – предзнаменование скорого прихода Великого Пожара – поскольку мое своеобразие невозможно отрицать – Великий Пожар следует за Дымом из Пушечного Жерла…

Полубезумный от ярости – от обиды – вследствие раскрытия Преступления сон бежит меня – я дрожу и потею, от пота намокает одежда, я не могу есть – эти Блаженства сыплются на меня в залог Конца – когда я погибну – чтобы обрести Вечность…

Мои недруги мучают меня – я взываю к ним – как в прежние времена – у меня преимущество – моя Армия могущественней – в разведке – новую Возможность я обрел в Критической Ситуации – Врагу неведомо мое Земное Имя – И даже больше – я узнал, что их Двое – большое Преимущество – Они не подозревают – и явят мне Одного – в то время, пока я подчиню себе Время…

А в разгаре Гнева – я зальюсь Смехом – в знак уважения к Игре…

Я кладу ручку – и закрываю Книгу – Триумфторопит меня – Мои Бессердечные Прародители…