Мистер Икс

Страуб Питер

– Джо Стэджерс?

– Я его проверю. Да только Джо Стэджерсу сейчас ни до чего, кроме вас, дела нет. Вы случаем не видели, никто там поблизости не околачивался?

– В тот вечер, когда взломали «Дом Кобдена», Френчи Ля Шапель, похоже, шел за мной до самого пансионата.

Вернулся Трехэфт, забрался на водительское сиденье, и машина чуть осела под его весом.

– Портье утверждает, что мистер Данстэн ушел примерно без четверти два.

Мьюллен кивнул:

– Каким, интересно, образом редкий гость нашего города познакомился с самым главным местным бомжом

Френчи Ля Шапелем?

Трехэфт резко повернул голову к капитану Мьюллену.

– Мне указал на него мой дядя Кларк, когда Френчи и Кэсси Литтл пришли навестить Клайда Прентисса в больнице Святой Анны. Я всего лишь хотел сказать вам, что он следил за мной до пансиона на Честер-стрит.

– Френчи шел за вами от самого Мерчантс-парка?

– Похоже на то, – ответил я.

– У вас есть какие-нибудь идеи относительно того, почему один из наших самых дрянных мусорных мешков проявляет к вам интерес, мистер Данстэн?

– Ни малейшей.

Лицо Мьюллена растянулось в зевке:

– Офицер Трехэфт, мы с мистером Данстэном хотели бы отойти на пару слов.

Мьюллен неторопливо двинулся мимо входа в отель, кивнул головой в сторону полированного камня, и я прислонился спиной к стене здания. Густой запах дыма тянул в нашу сторону. Мьюллен вздохнул и застегнул пиджак. Затем сунул руки в карманы и опустил глаза на свои туфли. Снова вздохнул.

– Слушаю вас, – сказал я.

Мьюллен обернулся и посмотрел через улицу. Плотный столб дыма как будто сгущал воздух над Честер-стрит.

– Я всегда к вам очень хорошо относился, мистер Данстэн. Вы постоянно возникаете на местах преступлений, вы постоянно подпадаете то под одно обвинение, то под другое, однако все это время я не позволял правосудию прижать вас к ногтю.

– Я заметил, – кивнул я, – и благодарен за это.

– Скажите, нет ли у вас каких-либо служебных отношений с помощником прокурора района Эштон?

– Нет.

– Не являетесь ли вы сотрудником какого-либо федерального ведомства?

– Нет.

– Не имеете ли вы отношения к какому-нибудь профессиональному правоохранительному объединению?

– Нет, конечно, – покачал я головой.

– И вы не частный детектив?

– Я разрабатываю компьютерные программы для компании «Вижн Инк.». Я не работаю ни в ФБР, ни в ЦРУ, ни в министерстве финансов, ни в какой другой организации, которая может проявлять интерес к Стюарту Хэтчу.

– Полагаю, вы не будете возражать, если я проверю, нет ли на вас микрофона?

– Валяйте.

Он обхлопал мою грудь, спину и, присев, пробежался пальцами по моим ногам.

– Распахните пиджак.

Я подчинился, и Мьюллен прощупал у меня под мышками и под воротником рубашки.

– Ну ладно, – сказал он. – Возможно, вы просто частное лицо и по пути в Эджертон случайно познакомились с помощником прокурора из Кентукки. Возможно, вы по воле случая подружились с женой Хэтча. Но вне зависимости от того, кем бы вы, черт вас дери, ни были, я очень хочу сказать вам кое-что и очень хочу, чтобы вы меня выслушали. Мне не нравится лейтенант Роули. Такие копы, как Роули, позорят нас. Что он сделал – ударил вас?

– Он ни с того

ни с сего ударил меня в живот, – сказал я. – Затем сбил меня на землю и ударил ногой. Он требовал, чтобы я уехал из города, а я не соглашался. После этого он украл сто долларов из тех денег, что были найдены у меня при обыске в отделении.

– Почему вы не подали жалобу?

– Потому что решил, что жалоба только навредит мне.

– Могли бы обратиться ко мне, мистер Данстэн. Ну да ладно. Сегодня утром вы намекнули, что лейтенант Роули имеет какую-то договоренность со Стюартом Хэтчем. Скорее всего, так и есть. Когда я еще работал патрульным, капитан сыскного отдела и шеф полиции жили в домах, которые оплачивал Стюарт Хэтч. Свой дом я купил себе сам, мистер Данстэн. Весь мой доход составляет зарплата, которую мне платит муниципалитет города Эджертона, но я еще и живу здесь, и если вы не тот человек, за которого себя выдаете, вам придется целую милю ползти на карачках по битому стеклу, прежде чем вы сможете получить работу.

– В среду похороны моей матери, – сказал я. – На следующий день – мой день рождения. В пятницу я возвращаюсь в Нью-Йорк. Вы никогда больше меня не увидите.

Мьюллен развернулся и пошел к полицейской машине.

77

Оставшиеся пожарные направляли струи брандспойтов на тлеющий под кучей бетонных блоков курган. Похожая на сгоревшую кухонную спичку, торчала обугленная угловая опора. Где-то там, под курганом, был погребен Отто Бремен или то, что от него осталось. Безжалостно сверкала вспышка фотографа, выхватывая из темноты остатки рухнувшей стены, картинную раму, скрученную огнем металлическую ногу торшера. Перед капотом пожарной машины бок о бок стояли Хелен Джанетт с мистером Тайтом и оцепенело наблюдали за пробивающимися из развалин язычками пламени.

Завидев меня, Хелен вздрогнула и отступила назад. Мистер Тайт встал между нами:

– И что нам теперь делать? Есть ответ на этот вопрос?

– Ну, кто-нибудь вас, наверное, приютит, – предположил я. – Вы не первые в этом мире погорельцы.

Взъярившись, Хелен Джанетт выскочила из-за его спины:

– По тебе тюрьма плачет, ты, придурок! Ты сжег мой дом, ты оставил меня без крова!

– Это не я сжег ваш дом и не я оставил вас без крова, миссис Джанетт. – Она что-то процедила, но я не разобрал. – Вы можете рассказать, как это произошло?

– Раз уж тебе так интересно. Я проснулась и услышала запах дыма. Вышла из комнаты. Горел пол в коридоре, огонь шел вверх по лестнице. Ничего не видно было из-за дыма. Я замолотила в дверь мистера Тайта, мы побежали вниз, чтобы помочь выбраться мисс Карпентер, мисс Бержесс и миссис Фельдман через черный ход. Меня чуть кондрашка не хватила, пока миссис Фельдман искала свою шубу, – чтоб я еще раз когда-нибудь сделала что-то хорошее для этой женщины! Девушки выбрались из своей комнаты через окно, мы все собрались и попытались разбудить мистера Бремена. Пожарных вызвал, скорее всего, кто-то из жильцов, потому что машины были тут уже минуты через две. К тому времени горел уже весь дом.