Мистер Мерседес

Кинг Стивен

Дорогая Оливия Трелони!

Я надеюсь, Вы прочитаете это письмо до конца, прежде чем выбросите в мусорное ведро или сожжете. Я знаю, что не заслуживаю Вашего внимания, но все равно умоляю прочесть письмо. Видите ли, я – тот человек, который украл Ваш «мерседес» и, сидя за рулем, задавил всех этих людей. Теперь я горю, как может гореть мое письмо, если Вы поднесете к нему спичку или зажигалку, только от стыда, угрызений совести и печали.

Пожалуйста, пожалуйста,

пожалуйста, дайте мне шанс все объяснить! Мне никогда не получить Вашего прощения, это я тоже знаю и не ожидаю ничего такого, но мне будет достаточно, если Вы хотя бы сможете меня понять! Вы дадите мне этот шанс? Пожалуйста! Для широкой общественности я – монстр, для телевизионных новостей – еще одна кровавая история, помогающая привлечь рекламодателей, для полиции – еще один преступник, которого они хотят поймать и посадить в тюрьму, но я еще и человеческое существо, такое же, как и Вы. Вот моя история.

Я рос в атмосфере психологического и сексуального насилия. Начало положил мой отчим, и знаете, что произошло после того, как моя мать узнала об этом? Она присоединилась к веселью! Вы перестали читать? Я бы не удивился, это отвратительно, но надеюсь на обратное, потому что мне необходимо излить душу. Я, возможно, в скором времени покину «страну живых», но видите ли, я не могу уйти, не рассказав кому-нибудь, ПОЧЕМУ я сделал то, что сделал. Я и сам не очень-то это понимаю, но, возможно, Вы, как «сторонний наблюдатель», поймете.

Мистер Смайлик.

Сексуальное насилие продолжалось, пока мой отчим не умер от инфаркта. Мне только исполнилось 12. Моя мать пригрозила, что вину возложат на меня, если я кому-нибудь расскажу о прошлом. А если покажу шрамы от сигаретных ожогов на руках, ногах и гениталиях, то она скажет, что все это я сделал сам. Я был ребенком и думал, что она говорит правду. Она также сказала, что ее отправят в тюрьму, а меня – в приют, если люди все-таки мне поверят (на этот раз скорее всего не солгала).

Я держал рот на замке. Иногда «знакомый черт лучше незнакомого».

Я всегда был маленького росточка и очень тощий, потому что слишком нервничал, чтобы есть, а когда ел, меня часто рвало (булимия). Из-за этого меня постоянно избивали в школе. У меня также развился синдром навязчивых движений. Скажем, я теребил одежду и дергал себя за волосы, иногда вырывал их целыми пучками. Надо мной, конечно же, смеялись не только дети, но и учителя.

Джейни Паттерсон вернулась и вновь сидит напротив, пьет кофе, но сейчас Ходжес ее не замечает. Он думает о четырех или пяти допросах миссис Ти, которые они провели с Питом. Он вспоминает, как она всегда поправляла платье у выреза. Или одергивала юбку. Или прикасалась к уголкам вечно поджатых губ, словно хотела сбросить крошки помады. Или накручивала прядь волос на палец и подергивала.

Он возвращается к письму.

Я не был злым ребенком, миссис Трелони, клянусь Вам! Никогда не мучил животных, не бил маленьких. Я напоминал мышонка, который пытается проскочить детство без насмешек и унижений,

но безуспешно.

Я хотел поступить в колледж, только не вышло. Видите ли, я закончил тем, что ухаживаю за женщиной, которая участвовала в насилии надо мной. Смешно, правда? Маму хватил удар из-за ее пьянства. Да, она еще и алкоголичка или была ею, когда могла дойти до магазина за бутылкой. Она и сейчас может ходить, но чуть-чуть. Мне приходится доводить ее до туалета и подтирать после того, как она «сделает свои дела». Я целый день вкалываю на низко-оплачиваемой работе (вероятно, мне еще везет, что я работаю при таком состоянии экономики), а потом прихожу домой и забочусь о ней, потому что при моем доходе могу нанимать приходящую домработницу лишь на несколько часов в неделю. Это плохая и глупая жизнь. У меня нет друзей, нет возможности чего-то добиться там, где я работаю. Общество – улий, а я – одинокий трутень.

В итоге я начал злиться. Я хотел, чтобы кто-то за все это заплатил. Я хотел ударить мир, показать ему, что я живой. Вы можете это понять? У Вас возникало такое желание? Скорее всего нет, потому что Вы богаты и у Вас лучшие друзья, которых могут купить деньги.

За этим резким замечанием следует еще один смайлик в черных очках, словно говоря: шутка.

И однажды мне стало совсем невмоготу, и я сделал то, что сделал. Ничего не планировал заранее…

Хрена с два, ты не планировал, думает Ходжес.

…и думал, что шансы, что меня поймают, как минимум пятьдесят на пятьдесят. Меня это не волновало. И я, БУДЬТЕ УВЕРЕНЫ, не знал, что потом содеянное будет преследовать меня. Я все еще переживаю глухие удары, с которыми автомобиль врезался в людей, все еще слышу их крики. А потом я увидел новости и узнал, что даже убил младенца. Тут до меня окончательно дошло, какой ужасный я совершил поступок. Я не знаю, как мне с этим жить.

Миссис Трелони, ну почему, почему, почему Вы оставили ключ в замке зажигания? Если бы я не увидел его, прогуливаясь одним ранним утром, когда не мог заснуть, ничего этого не случилось бы. Если бы Вы не оставили ключ в замке зажигания, малышка и ее мать были бы сейчас живы. Я Вас не виню, я уверен, Вас занимали свои заботы и проблемы, но мне хочется, чтобы все пошло иначе, и все бы пошло, если бы не оставленный Вами ключ, я сейчас не горел бы в этом аду вины и угрызений совести.

Вы, вероятно, тоже чувствуете вину и угрызения совести, и я об этом сожалею, особенно потому, что Вам очень скоро предстоит выяснить, какими злыми могут быть люди. В выпусках теленовостей и газетах будут говорить, как Ваша безответственность сделала возможным мое ужасное деяние. Полиция будет доставать Вас. Если Вы пойдете в супермаркет, люди будут шептаться друг с другом. Некоторые сочтут шептание недостаточным и выскажут все Вам в лицо. Меня не удивит вандализм по отношению к Вашему дому, поэтому скажите Вашей службе безопасности (я уверен, она у Вас есть), чтобы были начеку.