Мистер Монк и две помощницы

Голдберг Ли

Монк настоял на заказе неразрезанной пиццы, чтобы он сам отмерил и отрезал ломтики одинакового размера и идеальные по форме треугольники.

Он едва не выкинул пиццу, когда

его измерения показали, что она не идеально круглая.

Нам с Шароной едва удалось убедить его не выбрасывать еду, напомнив, что она бесплатная.

— Потому что она дефектная, — поморщился он.

— Возможно, — пожала я плечами, — но на вкус весьма хороша.

— У нее недостаточно круглый вкус.

— Вы можете различить это? — удивился Тревор.

— А ты — нет?

— Нет, и полагаю, это не единственное, в чем я не смогу сравниться с Вами. Вы позаботились о моей семье лучше меня.

— Неправда, — возразила Шарона.

Тревор поднял руку, останавливая ее. — Хочу, чтобы Вы знали, мистер Монк: в этой области я попытаюсь затмить Вас. Это теперь дело всей моей жизни!

— Звучит отлично, — похвалил босс.

Тревор пожал руку Монку и вышел на улицу, где Джули

и Бенджи пинали футбольный мяч.

Шарона подала Монку салфетку до того, как он попросил. — Еще одно прощание.

— Это первое прощание, — уточнил он. — В прошлый раз ты его пропустила.

— Хотелось бы все исправить, — вздохнула она. — Спасибо, что вернул мою жизнь, Эдриан!

— Ты однажды сделала для меня то же самое, — потупился Монк.

Шарона кивнула. — Думаю, мы сравнялись.

Его глаза загорелись. — Сравнялись. Мне нравится!

— Так все и должно быть, — улыбнулась Шарона.

Она поцеловала его в обе щеки, чтобы не нарушать баланс, и покинула нас.

Я предложила салфетку для щек, но он отказался. Прогресс.

Или любовь.

— Я буду скучать по ней, — честно призналась я.

— И я. Снова.

Я кивнула. — Но приятно вернуть назад с работу.

— Ты ее и не теряла. Она твоя на всю жизнь.

— Так долго?

— Нравится тебе это или нет, — хитро улыбнулся он.