Мистер Монк идет в пожарную часть
Шрифт:
Монк посмотрел на меня так, словно ожидал понимания и сочувствия. Хотя знал, что ни за что в жизни не дождется.
—Разумным? Вы называете выбрасывание всей моей посуды разумным?!
—«Обдуманным», «добросовестным» и «ответственным» также приходило мне на ум, — сказал Монк. — Но я посчитал, что сказать «разумным» будет лучше всего.
—Вот что мы сегодня сделаем перед тем, как Вы раскроете убийство или поймаете какого-нибудь плохого парня, — отчеканила я. — Сразу, как Вы примете душ и оденетесь, мы пойдем в Поттери Барн, где Вы купите мне новый набор посуды,
Я потянулась к ящику со столовым серебром за ножом, чтобы разрезать рогалик, но остановилась.
—А хочу ли я его открыть? — вопросила я.
—В зависимости от того, что ты хочешь найти.
—Нож было бы неплохо. — произнесла я. — А в самом деле, что с моим столовым серебром?
Монк заерзал на стуле.
—Ты не хочешь открывать этот ящик.
—Можете добавить столовое серебро в список вещей, которые Вы сегодня покупаете. — сказала я, открыв холодильник. Взяла коробку апельсинового сока и смачно глотнула.
Монк съежился, на что я и рассчитывала.
—Тебе вовсе необязательно пить из коробки!
—Прекрасно, — я повернулась и посмотрела на него самым холодным, жестоким и обвиняющим взглядом, на какой только оказалась способна. — У меня разве есть стаканы, из которых я могу пить вместо коробки?
Он снова заерзал на стуле.
—Я так не думаю. — Держа коробку сока в руке, я хлопнула дверцей холодильника. — Надеюсь, Ваша кредитка платежеспособна, мистер Монк, потому что ей сегодня придется хорошенько раскошелиться.
Я гордо протопала обратно в свою спальню с рогаликом и апельсиновым соком, оставив Монка одного в моей беспосудной кухне.
На улице было сыро и туман полностью закрыл горизонт, но город оживленно бурлил. В центре тротуары были забиты молодыми специалистами, носящими по последней моде разные электронные аксессуары в ушах.
В пределах видимости не было ни одного свободного уха.
Казалось, что все, кроме нас, носят либо пару белых наушников от айпода, либо блютуз-гарнитуру от сотового телефона, похожую на радио-передатчик, который лейтенант Ухура носила в ухе в оригинальном Стар Треке.
Было уже за полдень, когда мы закончили покупать посуду, столовое серебро и стаканы в Поттери Барн.
Никогда не признаюсь Монку в этом, но как только прошел мой первоначальный гнев, я была рада, что он выбросил мои вещи. На самом деле мне было стыдно угощать людей из колотой посуды и поцарапанным столовым серебром. К сожалению, финансово я не могла позволить себе заменить сервиз и приборы. Теперь Монк купил мне новую кухонную утварь, и это меня взволновало. (Чего не было до того, как он предложил посмотреть и кастрюли со сковородками, пока я не обнаружила, что он их тоже выбросил). Как ужасна я порой: мне пришла в голову соблазнительная идея «случайно» позволить Монку увидеть беспорядок в платяном шкафу, чтобы он обновил и мой гардероб.
Чтобы сделать покупки безболезненными для нас обоих, я выбирала одноцветную посуду без узоров и позволила
Мы только закончили грузить добро в багажник моего Чероки, как позвонил Стоттлмайер. Капитан ехал допросить Лукаса Брина, застройщика, планировавшего разрушить квартал, где жила Эстер Стоваль, и спросил, не хотим ли мы к присоединиться. Мы хотели.
Строительная корпорация Брина находилась в тридцатипяти-этажном здании Кубик Рубика, которое стояло между двумя другими зданиями в Финансовом районе с видом на залив. Вестибюль представлял собой стеклянный атриум с цветочным магазинчиком, шоколадной лавкой и маленьким киоском пекарни Будин, в которой делают лучшую хлебную закваску в городе, а может и в мире.
Стоттлмайер попивал кофе из Будина, ожидая нас перед магазинчиком Цветочные Композиции Фло. Умопомрачительно пахло свежей закваской.
—Доброе утро, Натали. Монк. Я слышал, вы опросили всех соседей Эстер. Нашли какие-нибудь улики, которые мы пропустили?
—Нет, —ответил Монк.
—Это удручает, — вздохнул Стоттлмайер. — А как насчет второго дела, убийства собаки; есть результаты?
—Думаю, я на пути к этому, — ответил Монк.
Вот это новость! Хотя Монк редко делится со мной тем, что творится в его в голове. И, должна сказать, чаще всего я благодарна ему за это.
—Хочешь поменяться делами? — спросил Стоттлмайер.
—Я так не думаю, — отказался Монк. — Хотя Вы могли бы сделать мне одно одолжение. Нельзя ли попросить лейтенанта Дишера выяснить все, что только возможно, об известном грабителе Родерике Турлоке?
—Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Чем же знаменит Турлок?
—Ограбления поездов, — ответила я.
—Разве этим еще кто-то занимается?
Не думаю, что здесь помогла бы информация о том, что Турлока схватили в 1906 году. Видимо, Монк мысленно согласился со мной, и мы восприняли вопрос капитана как риторический. Вероятно, мы оказались правы, поскольку Стоттлмайер и не ждал ответа.
—И так, Монк, ты готов? — Стоттлмайер запрокинул голову.
Монк поднял глаза, пытаясь обнаружить то, о чем говорит капитан.
—К чему?
—Увидеть Брина, — сказал Стоттлмайер. — Он богатый, влиятельный человек, и не стоит ждать от него признательности, если мы будем считать, что он причастен к убийству Эстер Стоваль.
—Он находится там наверху?
—На тридцатом этаже, — ответил капитан. — Богатые люди любят смотреть на других свысока.
Капитан подошел к охраннику, мускулистому парню с носом боксера, стоящему за мраморной стойкой напротив лифтов. Стоттлмайер сверкнул перед ним значком, представил нас и сообщил, что нам нужно увидеться с Лукасом Брином. Охранник позвонил в офис Брина, затем кивнул капитану и сказал: