Мистер Монк идет в пожарную часть
Шрифт:
Я стояла в центре гостиной, с трудом сдерживая гнев, и вдруг поняла, что нахожусь в доме уже пятнадцать минут, и за все это время ни разу не увидела и не услышала свою дочь. Я подошла к ее двери и постучала.
—Джули, — я прижалась ухом к двери. — Ты здесь?
—Да, — тихо ответила она. — И хватит прикладывать ухо к двери.
Я отступила назад с виноватым видом, хоть и знала, что она не могла меня видеть.
—У тебя все хорошо?
—Все нормально.
—Здесь мистер Монк, — сказала я.
—Я знаю, — ответила она.
—Поэтому ты прячешься в своей комнате?
—Я
—Мне казалось, что мистер Монк тебе нравится.
—Да, это так.
Я обычный человек и мать-одиночка, и уже была достаточно взвинчена из-за Монка и грузчиков, поэтому терпеть обидчивое поведение не собиралась.
—Может, тогда ты вытащишь свою задницу сюда, и будешь любезной? — сказала я.
—Не могу, — ответила она.
—Почему?
—Потому что он будет считать меня ребенком, — сказала она, и затем я услышала нечто похожее на приглушенные рыдания.
Я почувствовала острый укол вины: ну что я прицепилась к ней, в самом деле, вместо того, чтобы быть внимательной, заботливой и всезнающей мамой! Я решила не обращать внимания на предупреждающие знаки на ее двери и прислушаться к тому, что услышала в ее голосе. И открыла дверь.
Джули сидела на кровати, слезы ручьем текли по ее щекам. Она достала все свои мягкие игрушки из глубины шкафа, куда спрятала их полгода назад, заявив, что теперь «слишком взрослая». Она обложилась забавными игрушками и крепко обнимала их.
Я села на кровать рядом с Джули, обняла ее и спросила:
—Что случилось, милая?
—Ты будешь считать, что я дура, — всхлипнула она.
Я поцеловала ее в щечку.
—Обещаю, не буду.
—Мэдди позвонила, — сказала она, имея в виду одну из своих школьных подружек. — Спарки умер. Его убили.
И снова начала рыдать. Окончательно растерявшись, я притянула ее к себе и погладила по волосам. Мне не хотелось спрашивать, но я должна была...
—Кто такой Спарки?
Джули подняла голову, горько всхлипнула и вытерла слезы с глаз.
—Это далматинец из пожарной части. Тот, которого пожарный Джо каждый год приводит в школу, когда приходит рассказать о пожарной безопасности.
—Ах, этот Спарки! — я понятия не имела, о чем она говорит. — Что же случилось?
—Вчера ночью кто-то ударил его киркомотыгой по голове, — сказала Джули с дрожью в голосе. — Кто может захотеть убить чудесную, доверчивую и невинную собаку?
—Не знаю, — сказала я.
Она снова начала плакать и обняла меня крепче.
—Я выясню, — тихонько сказал Монк.
Мы с Джули обернулись и увидели его стоящим в дверях. Как долго он был там?
—Вы сделаете это? — спросила Джули.
—Это то, что я умею, — весомо произнес Монк. — Раскрывание убийств — это часть моей натуры.
Джули потянулась за салфеткой на тумбочке, высморкалась, бросила использованную салфетку в мусорный бак. И промахнулась.
—Вы правда думаете, что сможете поймать того, кто убил Спарки? — спросила она.
Монк смотрел на салфетку на полу так, будто ждал, что она сама уползет куда-нибудь.
—Да.
Джули повернулась ко мне.
—А мы сможем заплатить ему?
Это был очень хороший вопрос.
—Так мы сможем? — спросила я его.
—Я отдам убийцу в руки правосудия, если вы сделаете для меня одно огромное одолжение.
—Какое? — спросила Джули.
Я надеялась, оно не будет связано с разрешением перетащить все его имущество в мой дом, потому что этого не произойдет, неважно, сколько щенков, тюленят или крольчат будут убиты.
—Положите эту салфетку в пластиковый пакет и немедленно выбросьте ее из этого дома.
—Это я могу, — сказала Джули.
—Спасибо, — Монк посмотрел на меня и кивнул в сторону плаката на ее двери. — Это не шутка.
3. Мистер Монк и пожарная машина.
Суббота у Джули — «день активности». Тхэквондо. Занятия футболом. Класс хип-хопа. И, конечно, неизменная вечеринка в честь чьего-нибудь дня рождения. Давайте по-честному: ни один родитель не хочет повсюду развозить свое дитя в законные выходные. Поэтому я составила график развоза с соседскими матерями (чаще всего именно матерям достается эта нелегкая работа). Так уж вышло, что эта суббота не была моим днем развоза, и другой загруженной работой, смертельно уставшей матери пришлось возить толпу непослушных детей в их классы, на их занятия и, разумеется, на вечеринки.