Мистер Монстр
Шрифт:
Но теперь его не стало.
На следующий день меня выпустили из больницы и освободили из-под следствия. Обвинения Курта, что я пособничал Форману, отбросили почти сразу ввиду отсутствия доказательств. Куда более убедительными признали свидетельства спасенных женщин, которые утверждали, что Форман не только убил Радху, но чуть не убил и меня, когда я пытался его остановить. Это добавило героических черт к образу Джона Бесстрашного, убийцы демонов, который явился в пещеру подлого дракона и спас не одну, а целых пять принцесс. Такая история произвела бы сенсацию,
Никто даже не подозревал, что я герой.
— Ну почему здесь никогда не случается ничего нормального? — спросил Макс, уставившись на дорогу.
Мы стояли на мосту через Двенадцатое шоссе, облокотившись о перила и глядя вниз на проносящиеся машины. Он бросал камешки на крыши фур.
— Много чего нормального случается, — возразил я. — Мы просыпаемся, завтракаем, ходим в школу, работаем. Смотрим телевизор.
— Нет, я имею в виду не нормальное — скучное, а нормальное — клевое.
— Разве что-то бывает клевым и нормальным одновременно?
— Вообще-то, клевые вещи происходят повсюду. Нормальные клевые. Повсюду, кроме нашего городка. Может, кто-нибудь снимет здесь фильм, или откроет новый магазин комиксов, или построит наконец хороший ресторан. Не знаю, может, к нам заглянет голливудская звезда или что-нибудь в этом роде.
— А ты не думал, что звезды все время толкутся в Музее обуви? Ты просто никогда не ходишь в те места, которые они посещают. Или ты ждешь, что Брюс Уиллис явится кидать с нами камешки с моста?
— Не придуривайся. Ты не хочешь понять, о чем я говорю. А я говорю, что здесь всегда либо скучно, либо кто-то помер. Тут либо ничего не происходит, либо в озере находят мертвеца. Но это не клево. Мне бы хоть раз хотелось взволноваться по другому поводу.
Поток машин внизу прервался, и я кинул камешек на дорогу. Мгновение спустя выскочил грузовик, который задел его колесом, отшвырнув в мертвую траву на обочине. Грузовик, даже не заметив, помчался дальше.
— Я держал Брук за руку, — сказал я.
— Заткнись.
— Нет, правда.
Макс посмотрел на меня с непроницаемым выражением:
— Чувак, ты ее уже целовал?
— Если бы целовал, то не рассказывал бы про руку.
— Так поцелуй скорей, — заявил Макс. — Ты что, идиот? И когда будешь целовать, потискай непременно, потому что это супер. У нее такая попка, уж я бы полапал.
Я покачал головой:
— Почему у такого классного парня, как ты, нет девчонки?
— Дамы любят Макса, — ответил он, снова поворачиваясь к перилам. — Они просто… ну, ты знаешь.
— Да, — сказал я. — Знаю.
Через два дня после того, как я вышел из больницы, Брук встретила меня на улице по пути к машине.
— Привет, — сказала она.
В руках она что-то держала.
— Привет.
Она надолго замолчала, и я стоял, не понимая, что делать. Она смотрела на меня, губы у нее чуть скривились, глаза прищурились. Челюсть двигалась, словно она собиралась что-то сказать, и почти минуту спустя все же заговорила:
— Я не знаю, что случилось в том доме. Я не знаю, почему он похитил меня или тебя. Или почему этот парень сжег дом. Я вообще ничего не знаю. Но я знаю, что причины есть, потому что они есть всегда. И я думаю, что не хочу их знать. Я думаю, наверное, ты…
Она замолчала и отвернулась.
Я мог прочитать далеко не все мысли других людей — не все отражается в эмоциях, но то, что она скажет сейчас: «Я от тебя ухожу», мне было абсолютно ясно.
— Ты смелый парень. И очень милый. — Она помолчала. — Я хочу забыть обо всем. Не хочу, чтобы это оставалось частью моей жизни.
То же самое произошло с моей мамой, когда она столкнулась с демоном, — она знала, что это случилось, но больше ничего не хотела знать. Брук была единственным человеком в мире, с кем я мог бы всем поделиться, и вот она уходила от этого. И от меня.
Я хотел ответить, но… не вышло. Иногда не говоришь, потому что нечего сказать. А иногда — потому что хочется сказать слишком многое.
— Вот, — вымолвила она, протягивая мне что-то маленькое и черное.
Я взял, стараясь не коснуться ее пальцев. Это был сотовый.
— Это телефон агента Формана. Я забыла, что он у меня, и только сегодня нашла в кармане куртки. Думаю, полиция заинтересуется им, но я больше не хочу иметь к этому никакого отношения. Ты им передашь?
— Да.
— Спасибо. И спасибо еще раз, что вытащил меня оттуда. Я не знаю, что бы делала, если бы ты не…
Пауза.
— Ну, увидимся.
— Да.
И она ушла.
Я был Джон Бесстрашный, убийца демонов, я спас королевство, но не пожал лавры. Я отважно бросился навстречу опасности в пещеру, но не вынес оттуда сокровищ. Я вызволил пять принцесс и остался один. Я был Джон Бесстрашный.
Я знал, кто я такой.
Телефон у меня в руке значил больше, чем сокровище, — я получил карту подземного мира. Я открыл его и пролистал список контактов, читая одно за другим имена людей из ФБР и научного сообщества: врачей, физиологов, криминологов и так далее. Там, под фальшивыми именами, прятались и другие, о которых я мог только догадываться. Демоны. Кроули мертв, но Форман знал их всех. Если я все правильно вычислю, то найду этих демонов.
Я вдруг замер и перестал прокручивать список, заметив одно имя. На букву «Н», между «Национальной ассоциацией психического здоровья» и «Норфолкским офисом», я увидел одинокое слово «Никто». Я слышал, как Форман однажды говорил по телефону, а когда я спросил, кто это, он сказал: «Никто». Я тогда не понял, что он имеет в виду. Теперь мне было ясно, что это имя.