"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
– Думаю, в этом нет необходимости, – продолжал Том. – Вы не можете мне сказать, где граф остановится в Милане?
– “Гранд-отель”, – кратко ответил голос.
– Передайте, пожалуйста, Ривзу, что я с ним свяжусь – может быть завтра. Где я смогу его застать?
– Завтра утром в “Гранд-отеле” в Милане. Он выезжает в Милан ночным поездом. Он не любит летать на самолете.
Этого Том не знал. Было довольно странно, что такой человек, как Ривз, не любит самолетов.
– Так я позвоню ему. Я сейчас в Париже, а не в Мюнхене.
– В Париже? – произнес голос с удивлением. – Но ведь Ривз пытался дозвониться к вам в мюнхенский “Фирьяресцайтен”.
Полнейшая путаница. Вежливо распростившись, Том положил трубку.
Стрелки
И что делать с Бернардом? В уме у него уже сложилась законченная речь, способная убедить и успокоить Бернарда, и он успел бы повидать его перед отлетом, но Том боялся, что если к Бернарду станут приставать с увещеваниями, тот только больше расстроится и зациклится на своем. Раз Бернард посоветовал Мёрчисону не покупать картин Дерватта, значит, он не собирался больше писать подделок, и всей их авантюре мог прийти конец. Не исключена и еще более серьезная угроза: возможно, Бернард уже созрел для того, чтобы сделать признание полиции или кому-либо из покупателей фальшивых Дерваттов.
Хорошо бы знать наверняка, что думает Бернард и что он собирается предпринять.
Том принял решение: он не станет говорить с Бернардом. Бернард знал, что идея с фальсификацией Дерватта исходит от него, Тома. Том залез под душ и запел:
Babbo non vuole Mamma nemmeno Come faremo A far all' amor…Стены в “Мандевиле” производили впечатление звуконепроницаемых – возможно, ошибочное. Том уже давно не напевал эту песню. Он был рад, что она непроизвольно вспомнилась ему, потому что в ней передавалось ощущение счастья, и Том решил, что это обещает удачу.
Он облачился в пижаму и набрал номер Джеффа.
Джефф снял трубку сразу.
– Привет. Ну, как дела?
– Я познакомился с Мёрчисоном, и мы прекрасно поладили. Завтра едем во Францию, ко мне. Так что это дает небольшую передышку.
– Ты хочешь сказать, что надеешься переубедить его или что-то вроде этого?
– Да. Что-то вроде этого.
– Давай я подъеду к тебе в отель. Ты, наверное, слишком устал, чтобы тащиться ко мне. Или нет?
– Да нет, я не устал, но в этом нет необходимости. А приехав сюда, ты еще, не дай бог, наткнешься на Мёрчисона. Это будет совсем некстати.
– Да уж.
– Бернард не давал о себе знать? – Нет.
– Скажи ему… – Том запнулся, подыскивая слова. – Скажи ему, что тебе – но только не мне – случайно стало известно, что Мёрчисон решил выждать несколько дней, прежде чем предпринимать какие-либо шаги в связи с картиной. Самое главное, чтобы Бернард сейчас не сорвался. Ты можешь взять это на себя?
– А почему бы тебе не поговорить с ним?
– Потому что это ни к чему хорошему не приведет! – ответил Том довольно резко. У некоторых людей нет никакого представления о психологии.
– Том, ты был сегодня великолепен, – сказал Джефф. – Спасибо тебе.
Том улыбнулся, польщенный восторженным тоном Джеффа.
– Проследи за Бернардом. Я позвоню тебе перед вылетом.
– Буду у себя в студии все утро.
Они распрощались.
Если бы он рассказал Джеффу о намерении Мёрчисона посмотреть записи поступлений картин Дерватта из Мексики, это не на шутку встревожило бы его. Но завтра придется сделать это, позвонив по какому-нибудь уличному автомату. Операторы, сидевшие на коммутаторе в отеле, не вызывали у Тома доверия. Он, конечно, попытается отговорить Мёрчисона от этой затеи, но на тот случай, если у него ничего не получится, не мешает сделать соответствующие правдоподобные записи в бухгалтерских книгах галереи.
5
Наутро, завтракая в постели (удовольствие, стоившее несколько дополнительных шиллингов), Том позвонил мадам Аннет. Хотя было всего восемь часов,
56
Настойку (фр.).
57
Телефонный звонок (фр.).
58
Лондон (фр.)
– Алло?.. Алло! (Телефонистка в ярости.)
– Алло? (Заинтересованно.)
– Алло!
На связи было сразу три оператора плюс женщина за коммутатором в “Мандевиле”.
Наконец к ним присоединилась и мадам Аннет.
– Здесь очень красиво сегодня утром, – сказала она. – Столько солнца!
Том улыбнулся. Ее жизнерадостный голос действовал, как бальзам, на его душу.
– Мадам Аннет!.. Да, я чувствую себя прекрасно, спасибо. Как ваш зуб?.. Это хорошо. Я звоню, чтобы сказать, что буду сегодня дома часа в четыре вместе с джентльменом из Америки.
– О! – Мадам Аннет была очень довольна.
– Он останется у нас до завтра или, может быть, до послезавтра – трудно сказать. Вы приготовите для него гостевую комнату? Немного цветов, и так далее. И было бы здорово, если бы вы смогли приготовить к обеду tournedos [59] с вашим восхитительным bearnaise [60] .
Мадам Аннет была вне себя от радости, что Том возвращается с гостем и у нее будет повод отличиться.
Затем Том позвонил Мёрчисону и договорился встретиться с ним в полдень в фойе, чтобы вместе ехать в Хитроу.
59
Бифштекс (фр.).
60
Беарнский соус на основе яиц и растопленного масла (фр.).
Том решил пройтись до Беркли-сквер, где находился магазин мужской одежды, в котором он почти всякий раз, бывая в Лондоне, покупал себе шелковую пижаму. Это стало своего рода ритуалом. Кроме того, ему хотелось проехаться на метро. Метро было неотъемлемой частью лондонской атмосферы, и Тому очень нравилось рассматривать рисунки и надписи, нацарапанные на стенах. Солнце уже совсем потеряло надежду пробиться сквозь влажную дымку, хотя и дождя практически не было. Вместе с последними спешащими на работу лондонцами Том нырнул под землю на Бонд-стрит. Из авторов настенных граффити его больше всего восхищали те, кто умудрялся создать свое произведение, стоя на движущемся эскалаторе. На стенах туннеля было развешено множество плакатов, рекламирующих нижнее белье, – девушки в одних только поясах или штанишках с пририсованными анатомическими добавлениями – и мужскими, и женскими. Иногда тут же были написаны целые фразы: “БЫТЬ ГЕРМАФРОДИТОМ – ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ!” Интересно все же, как это у них получается? Бегут в сторону, противоположную движению эскалатора, и в это время пишут? Излюбленной фразой было: “ЧЕРНОМАЗЫЕ, УБИРАЙТЕСЬ!” и ее вариант: “ЧЕРНОМАЗЫЕ, УБИРАЙТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО!” Внизу, на платформе, Том увидел рекламный плакат “Ромео и Джульетты” Дзефирелли. Ромео был распростерт в обнаженном виде на спине, а Джульетта наползала на него с довольно-таки шокирующим предложением, исходящим в виде пузыря из ее рта. Ответ Ромео, также в пузыре, гласил: “Почему бы и нет?”