Мистер Снафф
Шрифт:
Скривившись от гнева и отвращения, Рассел сказал:
– Я вернусь за вами... Я вернусь за всеми вами. Я... я разорву их на мелкие кусочки за вас, клянусь. Я вернусь, когда закончу с ним... Я убью Ву, а потом убью остальных. Я обещаю, вы будете отомщены...
Рассел перестал бормотать и пошатываться. Он стоял между двумя последними дверями в коридоре. Он мог видеть следующий коридор прямо впереди – еще один поворот налево, еще один коридор ужаса. Однако дверь слева привлекла его внимание. В странной железной двери не было окна. Вместо этого в центре двери было нацарапано зловещее сообщение. Написанное
С глазами, полными слез, Рассел поплелся к двери и пробормотал:
– Я... Я нашел тебя, ублюдок... Я действительно нашел тебя.
Как и в остальной части незащищенного здания, комната Мистера Отделa Убийств была открыта – замки, похоже, не пользовались популярностью в доме пыток. Когда дверь медленно распахнулась, петли завизжали, как крыса в пустой аудитории. Пронзительный звук был необычайно нервирующим, эхом разносясь по комнате и коридору.
Рассел поплелся к двери, волоча ноги. Тревога замедлила его движение, но его гнев только усилился с предвкушением. Он осмотрел комнату, которую так долго искал. Дверной проем поглотила волна непроницаемой тьмы. Только стена, параллельная входу, освещалась тусклыми лампочками – лампы накаливания окрашивали грязные стены в желтый цвет.
У стены стоял большой прямоугольный обеденный стол; гниющее дерево стонало под его тяжестью. На столе лежало ободранное тело миниатюрной женщины. Только несколько прядей волос торчали из ее головы – оставшиеся следы жестокого скальпирования. Ее лицо осталось невредимым, в то время как кожа с остальной части тела была содрана. Большая часть ее кожи была содрана, обнажив нежную, мускулистую плоть. Ее нога дернулась, а голова покачнулась. Она была чудесным образом жива.
Перед женщиной стояла белая керамическая тарелка с куском окровавленного мяса сверху. С правой стороны были окровавленные вилка и нож. Нижняя губа Рассела задрожала от шокирующего зрелища – женщина, превращенная в кусок окровавленной плоти для больного аппетита мужчины. Он был совершенно потрясен этим открытием. Спуск был бесконечным. Его вели в адские ямы – пытки, изнасилования, убийства, кровосмешение, некрофилия и каннибализм.
Ноги Рассела подкосились, когда он, пошатываясь, вошел в комнату. Он шел медленно, каждый шаг был рассчитан и методичен. Он увидел высокого мускулистого мужчину, стоявшего в углу слева от стола. На мужчине были черная маска на голове, черный плащ до щиколоток и черные парадные туфли. Он пристально смотрел на свое отражение в зеркале, вытирая руки белым полотенцем. Этот человек не подозревал о присутствии Рассела.
Пробираясь через камеру пыток, Рассел заметил камеру на штативе в центре комнаты. Устройство было скрыто жуткими тенями. Камера была направлена прямо на обеденный стол, прекрасно запечатлевая женщину без кожи и тарелку с человеческой плотью. Каждый подлый поступок в учреждении записывался для больной аудитории по всему штату. Этот факт привел Рассела в ярость. Он засунул пистолет за пояс, затем достал из-за пояса молоток.
* * *
Mедленно приблизившись, Рассел сказал:
– Это за мою дочь, ты, крысиный ублюдок.
Повернувшись,
– Что?
Прежде чем он смог получить ответ или произнести еще хоть слово, Рассел ударил Мистера Отделa Убийств по лицу своим крепким молотком. Глухой удар стали о череп эхом разнесся по комнате. Мужчина что-то невнятно пробормотал, отшатываясь от Рассела, покачиваясь и мотая головой, чтобы увернуться от следующего удара.
Рассел хрюкнул и качнулся вниз, пытаясь использовать весь вес своего тела, чтобы нанести смертельный удар. К его полному ужасу, молоток ударился об обеденный стол и из-за силы удара застрял в расколотой столешнице. Мужчина, спотыкаясь, направился к тарелке с человеческим мясом, затем схватил окровавленный нож.
Все еще ошеломленный ударом по голове, Мистер Отдел Убийств направил острие на нападавшего. Его зрение было затуманено. Он не мог опознать человека, отчаянно пытавшегося вырвать молоток из стола. В его глазах мужчина раздвоился, затем растроился.
Мистер Отдел Убийств спросил:
– Кто ты? Какого черта ты делаешь?
Времени на вопросы и ответы не было. Дерево затрещало, когда Рассел вытащил молоток из стола. Он замахнулся инструментом на дикаря, промахнувшись на метр. Заметив нож, Рассел поднял обе руки вверх – его левая ладонь была открыта, молоток сжат в правой. Он был готов к драке.
Мистер Отдел Убийств покачал головой, затем сказал:
– Подожди секунду... Я тебя знаю...
Рассел бросился вперед и взмахнул молотком. Свирепый убийца увернулся от нападения, затем взмахнул ножом. Лезвие легко рассекло левую ладонь Рассела, словно масло. Рассел поморщился от боли, прижимая раненую руку к животу. Он стиснул зубы, затем ударил мужчину молотком по голове.
Мистер Отдел Убийств упал на ягодицы, затем покатился по полу, схватился за лоб и застонал. Нож со звоном упал неподалеку. Тяжело дыша после нападения, Рассел встал над мужчиной. Он нахмурился, сдергивая маску с головы.
Мужчина был высоким и мускулистым. Его каштановые волосы были взъерошены и влажны. Кристально-голубые глаза были усталыми и налитыми кровью. Черные мешки под его глазами были похожи на темные пустоты. Рассел не узнал этого человека. Он не мог узнать человека, которого никогда не встречал – детектива из отдела убийств Сэма Гудмана. Глаза Гудмана расширились, когда его зрение сфокусировалось.
Охваченный благоговением, он закричал:
– Черт! Это ты!
Рассел сказал:
– Ты... Ты - тот ублюдок, который убил мою дочь. Ты - тот ублюдок, который убил Кэрри. Я сделаю тебе очень больно...
Гудман обхватил голову руками и крикнул:
– Подожди! Подожди! Ты не знаешь, что делаешь! Ты не знаешь, кто я, тупой ублюдок! Ты пожалеешь об этом!
– Рассел сердито посмотрел на него и сунул руку в карман, не сводя глаз с убийцы своей дочери. Гудман взмолился:
– Пожалуйста, не делай этого! У меня есть связи! Я могу все исправить! Пожалуйста...
Рассел вытащил из кармана черный нож. Нож быстро щелкнул, когда лезвие выдвинулось из черной ручки. Не говоря ни слова, Рассел наклонился и схватил Гудмана за лицо. Дико всхлипывая, Гудман перевернулся на четвереньки и попытался убежать – испуганное животное.