Мистер Сыщик: Парадокс времени
Шрифт:
– Чем могу помочь, джентльмены, леди, - слегка поклонился музыкант.
– Вы Ганс Фитцджеральд, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.
– К вашим услугам, - молвил мужчина.
– Я Зак Фостер, - преставился я и, обернувшись к хозяину гостиницы многозначительно посмотрел на него, - мы могли бы поговорить с Вами наедине, мистер Фитцджеральд? Дело серьезное и не терпящее отлагательств.
– Почему бы вам не пройти в мою комнату, - спокойно произнес музыкант, обращаясь к нам троим.
Мы послушно прошли
– Присаживайтесь, к сожалению, это все что я могу вам предложить, - Ганс указал жестом на кровать, а сам остался стоять из-за нехватки места.
– Вы знакомы с миледи Кемпбел? – начал я.
– Естественно, я знаю ее, - невозмутимо произнес Ганс, - а в чем дело?
– И что вас связывает с маркизой? – спросил Майкл, показывая музыканту фотокарточку, но тот совершенно не изменился в лице. Я могу лишь позавидовать его выдержке.
– Откуда у вас этот снимок? – спросил мужчина, не выказывая ни малейшего волнения. Его дыхание было тяжелым, но равномерным.
– От небезызвестного лица, - ответил Торсон, - которому милейшая Мэлори поручила фотокарточку на хранение. Я уверен, вы понимаете, о ком идет речь. Мистер Ричардсон любезно представил мне доказательство вашей связи с маркизой, приправив его, к тому же, очень интересным рассказом.
На мгновение невозмутимость спала с лица артиста. Уж не знаю, о ком говорил Торсон, но этот человек был хорошо известен Гансу. Настолько, что парень взволновался за его участь.
– Ричардсон… Он в порядке? – нервно спросил музыкант.
– Жив-здоров, - молвил Торсон и добавил, - но убедительная просьба рассказывать нам всю правду, если вы хотите, чтобы с ним и дальше ничего не приключалось.
Я с удивлением глядел на Майкла. Кто этот Ричардсон? Как он на него вышел? Друг не рассказывает, каким образом находит сведения, я раньше и не интересовался, но то, что происходило сейчас, в этой комнате, меня слегка пугало. Мне почему-то резко перехотелось знать, как Торсону стало известно о Гансе.
– Что вы хотите знать? По-моему, вам и так уже все известно, - он снова стал спокоен, словно удав. Лишь глаза парня неестественно сверкали.
– Как долго, - вступил я в игру, - вы тесно общались с миледи Кемпбел?
– Почти полтора месяца. Позавчера я покинул город, сейчас направляюсь к себе на Родину. С маркизой мы расстались навсегда, я не намерен больше встречаться с замужней женщиной и, честно говоря, ее судьба меня мало вдохновляет. Мы и встретились лишь только потому, что нас познакомил…
– Ричардсон, - перебил музыканта Майкл.
– Да…миледи грезила обо мне,
Я тихо фыркнул, а Торсон, очень заинтересованный в находке алмаза, когда мы подобрались так близко, продолжал сыпать вопросами:
– Если вам было все равно на чувства миледи, тогда зачем же вы подарили ей кулон? И сами, - Майкл указал пальцем на цепочку, выглядывавшую из-под ворота рубахи Ганса, - носите точно такой же?
– Но разве я мог поступить иначе? – пожал плечами молодой мужчина, - ведь Мэлори так любила меня! Настолько, что подарила это.
И Ганс протянул свою левую руку, на указательном пальце которой, поблескивало великолепное золотое кольцо с красным, переливающимся на свету, рубином. Музыкант снял драгоценность и протянул нам; с внутренней стороны перстня я прочел надпись: «Forever and ever» (на веки вечные).
Я в изумлении уставился на кольцо. Да, мистер Фитцджеральд не мог сам приобрести его, ведь стоимость такой вещицы наверняка баснословная. И намного дороже кулона. Однако кто бы мог подумать, что бродячий артист все еще не продал это кольцо! Он хранит его, а значит что-то чувствовал к миледи Кемпбел; по крайней мере, женщина подарила ему много приятных воспоминаний, и это факт.
Я попытался упорядочить свои мысли, как вдруг услышал голос Торсона:
– И это все? Больше ничего миледи вам не дарила? Не поручала на сохранение?
– Побойтесь Бога, мистер, - насмешливо произнес Ганс, - мне на сохранение? Я же бродячий артист!
– Я знаю. Но если вы солгали… О, мне сразу станет известно, не забывайте, вы у меня, вместе с вашей дорогой любовницей, на коротком поводке.
– А с кем я имел честь разговаривать? – пристально смотря в глаза Торсону, спросил Ганс.
– Это не имеет значения, - произнес Майкл, поднимаясь с кровати, - беседа окончена.
Я с досадой последовал примеру друга, и уже взялся было за ручку двери, когда Фитцджеральд остановил меня всего несколькими словами:
– Он не здесь.
Я обернулся и наткнулся на невозмутимый взгляд зеленых глаз.
– Алмаза, который вы ищите, здесь нет и никогда не было. Вы ведь его ищите, не правда ли? Мэлори Кемпбел пусть и была влюблена в меня, но она не настолько глупа, чтобы отдать мне фамильную драгоценность. Думаете, я единственный, кому женщина могла доверять?
– Откуда вы узнали о бриллианте? – удивленно спросил я.
– Я видел телеграмму маркизы. От Себастьяна, - Ганс пожал плечами и отвернулся к окну. Он больше ничего не скажет.
Мы вышли из душной гостиницы наружу, но легче от этого не стало. Воздух стоял густой и влажный, небо заволокло тучами - вот-вот должна была начаться гроза. Где-то вдали прозвучали негромкие раскаты грома и с юга подул прохладный ветерок, заставляя тонкие стебли растений склониться под его порывами. Может, хотя-бы благодаря дождю несносная жара спадет, хотя мне в это мало верилось.