Мистерии Осириса: Древо жизни
Шрифт:
— А ты наткнулся на маленькую стелу. Что если попробовать покопать под ней?
У подножия небольшого незаметного на первый взгляд камня оказались зарыты два огромных кувшина с сушеными фруктами. А чуть поодаль — вода.
— Это, конечно, не пир, — заключил Секари, — но нам с тобой хватит.
23
Уже давно два беглеца перестали считать дни пути. Они двигались вслед за соколом, который, сначала уведя их на восток, затем повернул к югу. И всякий раз, когда птица садилась на землю, Икер и Секари неподалеку обнаруживали либо воду, либо еду, либо и то, и другое. За все время пути им не повстречался
Потом пустыня стала не такой сухой, начали попадаться колючки и карликовые тамариски.
Сокол сильнее взмахнул мощными крыльями, взмыл вверх, к самому солнцу, и... исчез в нестерпимом полуденном сиянии светила.
— Наш провожатый нас покинул, — грустно вздохнул Секари.
— Посмотри туда: ему на смену пришел другой.
На вершине холма стояла прекрасная белая антилопа с рогами в форме лиры.
— Один сказочник рассказывал мне, что это орикс — животное Исиды и что оно помогает заблудшему найти свой путь, — сказал садовник.
Антилопа пустилась галопом.
— К несчастью, это всего лишь прекрасная легенда!
— Ну, я бы не был столь категоричен, — заметил Икер.
— Разве ты не заметил, что она убежала?
— Пойдем по следам, которые она оставила на песке. Возможно, она ждет нас где-нибудь в стороне.
Икер не ошибся.
Легконогое животное резвилось, то появляясь, то исчезая, радуя взор своими удивительными прыжками и стремительным бегом, но надолго своих подопечных никогда не оставляло.
Менялся пейзаж, пустыня отступала, растительность становилась все гуще.
— Если моя интуиция меня не подводит, — пророчески заметил Секари, — то мы приближаемся к двум плато, которые возвышаются над долиной Нила. Как много очарования в этих возвышенностях и долинах! Здесь от малейшего дождя распускается зелень. Вскоре мы увидим акации. Ты представляешь себе — мы выжили в пустыне!
— Благодаря Хатхор, соколу и ориксу, — напомнил своему спутнику Икер.
— Я снова вернусь к своим садам. А ты, ты сможешь позабыть прошлое?
— Я не только его не забуду, но постараюсь заняться и новой задачей: отыскать царскую бирюзу. Ведь именно она позволила мне снова увидеть ту, которую я люблю. И этот камень мне, без сомнения, поможет снова.
— Разбойники пустыни его определенно выкрали, Икер! И если, паче чаяния, ты встретишь их на своем пути, они убьют тебя. А хорошеньких женщин тысячи!
Ученик писца застыл на месте, а потом дал знак Секари пригнуться к земле.
— Человек двадцать лучников с собаками... Они идут сюда, прямо к нам.
— Они, скорее всего, охотники.
Антилопа, еще не подозревая об опасности, мирно жевала сочную траву.
Икер вскочил и замахал руками.
— Уходи, быстро уходи отсюда!
Едва животное умчалось, раздался яростный лай. Над ухом Икера прозвенела стрела, и он услышал жесткий приказ:
— Не двигайся, а то убью!
Лучник, заняв позицию к бою, не шутил.
Скоро к нему подошли его спутники, а вместе с ними и стая возбужденных собак. Секари даже и не пытался бежать.
— Мы честные люди! — заявил он.
— Вы больше похожи на разбойников, которые охотятся на нашу дичь, — произнес плохо выбритый офицер, чья грудь была покрыта шрамами, явно оставленными строптивым соколом. — В провинции Орикс [11] это преступление жестоко карается. А поскольку вы на нас напали, то мы были вынуждены стрелять. Это законная защита. Но мы оставляем вам маленький шанс: бегите так быстро, как только можете. И мы вас, может быть, и потеряем
11
Шестнадцатая провинция Верхнего Египта, археологические раскопки в которой больше известны под именем Бени-Хассан.
— Нет, мы не побежим, — решил Икер. — Мы только что убежали от убийц, которые вырезали всех на бирюзовых копях, и мы не думаем, что попали в руки еще более жестоких варваров.
Некоторые охотники, казалось, смутились.
— Мы не варвары, — возразил один из них, — мы — солдаты стражи пустыни и находимся на службе у правителя провинции, Хнум-Хотепа. Наша задача — охранять караванные пути и приносить дичь нашему начальнику. А ты кто?
— Я Икер, ученик писца. А мой товарищ — садовник, его имя — Секари.
— Это все вздор! — отрезал офицер. — Вы — шпионы и воры. Если вы отказываетесь уходить отсюда, я вас прирежу обоих, здесь и сейчас.
— Твои же подчиненные обвинят тебя в преступлении.
Офицер вынул из чехла нож, но солдат остановил его руку.
— Вы не имеете права так поступать. Это может решать лишь правитель провинции. Наше дело доставить ему этих двух бродяг.
Когда четверо носильщиков опустили на землю паланкин, в котором сидел Хнум-Хотеп, у них вырвался непроизвольный вздох облегчения. Крупный, мускулистый и любящий поесть правитель богатой провинции Орикса весил довольно много. Поскольку у него было три паланкина, разрисованных по бокам цветами лотоса, и он много перемещался по своей провинции, то служба его носильщиков была не из легких.
Как только Хнум-Хотеп спустил ноги на землю, к нему бросились его охотничьи собаки — очень живой поджарый кобель и две суки.
— Вот уже несколько дней мы с вами не виделись, голубчики мои!
Кобель встал во весь рост и положил хозяину лапы на плечи. Суки, ревнуя, повизгивали. Хозяин, приласкав всех, успокоил собак.
— Правильно ли питались собаки? — строго спросил Хнум-Хотеп своего слугу, державшего над ним зонтик.
— О да, господин!
— Надеюсь, ты меня не обманываешь?
— Разумеется, нет! Впрочем, собаки съели все дочиста.
Сегодня вечером они ужинают зайцем под соусом, как и я. Не баловать своих собак — это оскорблять богов!
Услышав о будущем пире, три собаки, прекрасно узнававшие выражение «заяц под соусом», стали облизываться. Потом побежали за хозяином, который проследовал в свой великолепный столичный дворец [12] , место, где родился Хеопс, построивший самую высокую пирамиду на плато Гизы.
Обследовав одну из самых богатых сельскохозяйственных областей, где крестьяне отличались трудолюбием и получали великолепные урожаи, Хнум-Хотеп имел право отдохнуть. Он любил удобно расположиться в кресле с высокой спинкой. Кресло, сделанное из двух больших деревянных планок, соединенных в верхней части и закрепленных у сиденья, бесшумно принимало вес самого богатого из правителей провинций. Благодаря его умению управлять, его подданные тоже были довольно состоятельными. И речи не могло идти о том, чтобы фараон, пусть он даже зовется Сесострис, вмешивался в его дела. Если же монарх, сидящий в Мемфисе, попытается применить силу, он встретит жестокое сопротивление.
12
Столица называется Менат-Хуфу, « Кормилица Хеопса (или Хуфу)».