Мистериозо
Шрифт:
— Ты можешь простить меня? — спросила она нежно. Ее голос был похож на голос маленькой девочки.
Он кивнул, все еще не открывая глаз. Он так и будет всегда ощущать себя мальчишкой.
— Смотри-ка, — произнесла она все тем же ясным голосом. — Теперь твое пятно похоже на маленький крест.
Он улыбнулся и все понял.
Он совершенно ничего не понял.
Но ему было хорошо.
Глава 29
Они завтракали утром в ресторане гостиницы, когда у Чавеса зазвонил телефон. Хорхе снял трубку, но так и не произнес ни слова, только заметно побледнел. Йельм знал такого рода телефонные звонки. Он был уверен, что догадался, о чем шла речь. Новое убийство.
Неужели
Успел бы Хультин перенаправить круглосуточных дежурных от членов правления «Ловиседаль» к членам правления «Южного банка», если бы они сообщили сведения еще на стадии подозрений?
Йельм взглянул на Черстин Хольм и понял, что она думает о том же.
Неужели их желание все досконально выяснить, а уж затем, собрав воедино все сведения, выслать их единым пакетом в Стокгольм, стоило человеку жизни?
Мысли бешено сменяли одна другую.
Но их было не так уж много.
— Гуннара Нюберга серьезно ранили вчера вечером, — вполголоса произнес Хорхе Чавес, убирая телефон. — Возле виллы одного из членов правления «Ловиседаля».
Этого только не хватало!
— Вот черт! — выругалась Черстин Хольм и отложила бутерброд с паштетом.
— Насколько серьезно? — тихо спросил Йельм.
— Я мало что понял из слов Хультина. Я не представлял себе, что Хультин может быть таким рассерженным. Жить будет, насколько я понял. Это случилось в Лидингён, возле дома председателя правления Якоба Лиднера. Нюберг подъехал туда, в него выстрелили, он пришел в ярость, проломился сквозь садовую изгородь и протаранил своим телом газовавший автомобиль стрелка.
Йельм не смог сдержать истерического смешка.
— Да, это похоже на Нюберга.
— Ему отлично удалось сыграть корпусом. Водитель врезался в фонарный столб, и Сёдерстедт сумел вытащить его из машины прежде, чем она загорелась.
— А разве современные машины могут загореться? — удивленно спросил Йельм.
— Вы никогда не угадаете, кто оказался стрелком, — сказал Чавес.
— А мы и гадать не будем, — ответила Хольм.
— Неубитый Игорь. Александр Брюсов.
— Какого черта?! — вскричал Йельм. — Что он там делал?
— Но убийство ведь тоже произошло? — сдержанно спросил Йельм.
Чавес кивнул.
— Да, в Гётеборге. Член правления «Южного банка» состава 1990 года. Ульф Аксельсон. Шишка в «Вольво».
Они помолчали немного. Наконец Чавес продолжил:
— Хуже всего то, что позвони мы вчера, возможно, мы спасли бы Нюберга и Аксельсона.
Снова тишина. И снова Чавес:
— Хотя точно мы этого никогда не узнаем…
Юнас Вреде сегодня выглядел много лучше. Он свел воедино все показания и помог составить подробный и четкий портрет того, кто в феврале этого года взял на себя и благополучно похоронил расследование дела убитого и найденного в запертом сейфе Валерия Треплёва.
Его портрет лежал на столе у Вреде. Все трое из «Группы А» тут же узнали грубые и выразительные черты этого лица.
Последний раз они видели этого человека на кухне Нильса-Эмиля Карлбергера в Дьюрсхольме.
Это был Макс Гран.
Из СЭПО.
Глава 30
Ян-Улов Хультин решительным шагом шел по коридорам полицейского управления. Ему предстояли два разговора, и в обоих случаях он не собирался деликатничать. Два имевшихся в наличии члена «Группы А», Сёдерстедт и Нурландер, шли за ним следом. Как хороший, плохой, злой, [70] вышли они на Берггатан и двигались в ее редком людском потоке, держа руки на пистолетах, а за их спинами шипели гремучие змеи. Кто из них был хороший, кто плохой, а кто злой, определить было невозможно.
70
«Хороший,
В комнате для допросов сидел Якоб Лиднер, председатель правления концерна «Ловиседаль». Он резко вскочил, когда героическая троица вошла в помещение:
— Что, черт подери, вы себе позволяете, инспектор криминальной полиции? Вы врываетесь ко мне во время завтрака и насильно запихиваете меня в эту чертову тюремную камеру! Вы знаете, кто я такой?
— Сядьте и закройте рот, — спокойно ответил Хультин и опустился на стул.
Якоб Лиднер едва не задохнулся от возмущения:
— Что вы себе вообразили?! — выдавил он из себя.
— Сядьте! — рявкнул Хультин. Это была его домашняя заготовка.
Лиднер сел. Хультин продолжал:
— Когда вы заявляли, что концерн «Ловиседаль» не поддавался давлению со стороны русской мафии, это было не совсем правдой, не так ли?
— Нет, это была правда. Мы не собирались соглашаться на «крышевание», — гордо подняв голову, заявил Лиднер.
Хультин сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.
— Тогда что делал русский мафиози Александр Брюсов вчера вечером возле вашей виллы?
— Понятия не имею, — упорствовал Лиднер.
— Он выстрелил в одного из моих людей!
— Я очень сожалею, но это не имеет ко мне никакого отношения. Я благодарен вам за охрану. Возможно, именно меня он и искал. Вот вы и нашли вашего убийцу-мафиози.
Хультин посмотрел на Лиднера с глубокой ненавистью. Сёдерстедт и Нурландер обменялись смущенными взглядами. Лиднер немного поутих, но не отступил от своей позиции.
— Позвольте мне рассказать, как все произошло, — проговорил Хультин сквозь сжатые зубы. — Вы согласились с нашим предположением, что концерн «Ловиседаль» может находиться в зоне риска, хотя знали, что русская мафия невиновна в этих преступлениях. Знали по той простой причине, что были глубоко связаны с русскими. Вы не доверяли мне и моим людям, полагая, что мы не сможем защитить вас от убийцы, и потому приняли дополнительные меры защиты — позвали русского сидеть в засаде у вас в саду. Брюсов был вам должен, потому что это вы заплатили суперадвокату Рейнольду Рангсмюру, который добился его освобождения, и это вы помогли Брюсову скрыться прямо из здания суда. Он спрятался в вашем саду, имея приказ убить любого, кто покажется ему подозрительным, а затем замести все следы. Он знал, что Сёдерстедт находится внутри дома, и когда еще один человек, огромный, как его убитый подельник Валерий Треплёв, вошел в сад, он открыл огонь, следуя вашему приказу. Но, к счастью, если можно так выразиться, стрелял он в Гуннара Нюберга, а повалить его одним выстрелом никому бы не удалось. Хотя пуля прошла сквозь шею, это не помешало Нюбергу остановить Брюсова. Вы понимаете, о чем я говорю? Из-за вашего нелегального охранника-любителя едва не расстался с жизнью один из моих высочайших профессионалов!
Лиднер поднял на него глаза. А затем рассмеялся ему в лицо. Но лучше бы он этого не делал.
Нурландер и Сёдерстедт имели счастье из первого ряда лицезреть происходящее, что породило в Йельме и Чавесе пожизненную зависть.
Удар Хультина!
Он прицелился прямо в седую кустистую бровь Лиднера и точным ударом рассек ее. Лиднер с удивлением посмотрел на кровь, капающую на стол перед ним.
— Боже мой, — только и произнес он.
— Ты что, не понимаешь, что Александр Брюсов раскололся?! — заорал Хультин. — Или ты думаешь, что я сижу здесь и болтаю с тобой просто так? Чтобы расширить список допрашиваемых? Наш милый Игорь рассказал мне все о твоих связях и связях концерна «Ловиседаль» с русско-эстонской мафиозной группировкой Виктора-Икс. Брюсов думает, что он будет главным свидетелем на суде, и он прав. Твои чертовы трюки едва не стоили жизни самому лучшему полицейскому в Швеции!