Мистерия силы. Трилогия
Шрифт:
– Выбирай, красавица, – обратился к ней стоявший на повозке мастер лет сорока, одетый в широкую белую рубаху, подпоясанную красным плетёным поясом. – Камушки сам огранивал, шлифовал, подвешивал. Для тебя лично самый лучший выберу, светоносная.
Он любовался Ведамирой, глаза его сияли, и Ведамира это чувствовала.
Она улыбнулась ему и сказала:
– Спасибо. Действительно, всё это очень красиво. Но мне – не ко времени; будет в том смысл – я найду нужный знак и его воплощу в должный образ.
Мастер даже приоткрыл рот от удивления,
– Удачи тебе, вольный мастер, – напутствовала его Ведамира и прошла вперёд – к праздничным нарядам. Она с интересом смотрела на красивые белые рубахи с вышитыми на них узорами.
– Выбирай, милая, одежда добротная, отмеченная светлыми знаками, – предлагала ей крепкая женщина зрелых лет, одетая в длинный расписной сарафан.
– Да, одежда действительно красивая, – ответила Ведамира. – Да только сама я хочу для любимого сшить ту одежду, что сможет его вдохновлять и хранить. Спасибо за доброе слово.
– Да ты, я смотрю, световодная дева, – ответила ей женщина с рубахами. – Вон там, в дальнем возе, быть может, ещё что усмотришь для дум своих вольных.
Ведамира посмотрела в сторону дальних повозок. И тут к ней подошёл Яросвет, брат Светослова. Он застыл перед Ведамирой, обомлев от её красоты. Ведамира заметила это, мельком взглянув на него, и хотела уже пойти дальше; но внезапно Яросвет заговорил с ней:
– Кто ты, прекрасная богиня? Ты сердце мне очаровала… Готов над миром воспарить я.
– Остынь, красавец; я другому свой дар и сердце отдала, – оборвала его Ведамира.
– И кто же тот избранник славный? – произнёс Яросвет, изменившись в лице.
– Придёт черёд – узнаешь сам. Но мне пора. Ищи избранницу свою, удачи в том тебе желаю, – ответила Ведамира и пошла дальше.
Яросвет опустошённо смотрел ей вслед. Затем он отошёл в сторону.
В это время Ведамиру окликнул Светослов:
– Ведамира! А я чуть было тебя не потерял; тут столько суеты, что сразу не привыкнешь.
Он, широко улыбаясь, подошёл к ней и протянул руку. Ведамира, улыбнувшись в ответ, дала ему свою руку; и они пошли в сторону от повозок.
Яросвет, стоявший в сторонке, видел всё это; его взгляд наполнился горечью и какой-то трагической отрешённостью. Да, больно стало ему от того, что родной младший брат его опередил, завладев сердцем этой прекрасной девы, богини-ведруссы. Он ещё постоял немного, а затем исчез в праздничной толчее.
Между тем на праздничном поле уже выстраивались люди, готовые петь, – юноши, девушки, мужчины и женщины – словом, все певчие Веды. С краю от выстроившихся певчих стояли женщины с детьми, пожилые люди. Сюда же подошла и молодая женщина с сыном лет десяти, который хромал, придерживаясь за маму. Одна штанина у него была задрана почти до колена, и на его ноге сбоку кровоточила свежая рана, наскоро залепленная листом подорожника – видимо, мальчик где-то неудачно зацепился за сук. Мама усадила сына на траву, а сама встала рядом.
Люди сгруппировались на праздничном поле, гомон поутих, и наступило короткое
Светослов глянул на Ведамиру и сказал:
– Ну, всё; я пошёл начинать.
– Удачи тебе, мой бог, – ответила Ведамира, овеяв его своей негой.
И вдохновлённый Светослов направился к центру поляны, заполненной Ведами.
Через некоторое время певчий возглас Светослова всколыхнул воздух праздника:
– День нам рад,
Речь высока;
Певчий лад —
На века.
И тут же все Веды, стоявшие по кругу поля, хором подхватили эти слова; и грянула певчая лавина:
День нам рад,
Речь высока;
Певчий лад —
На века.
Свет – нам весть,
Высь – наша дверь;
Вышняя Весь,
Напои твердь!
Воля – не раба —
Сеянье да речь;
Наша судьба —
Землю беречь.
Воля – не раба —
Знание да речь;
Наша судьба —
Красоту беречь.
Всюду жив путь —
Ясная даль;
Ветер в грудь —
Не печаль.
Сила молода,
Родовая речь;
Пламя да вода —
Бремя с плеч.
День нам рад,
Речь высока;
Световод-лад —
Дар на века.
Воля – не раба —
Жить да сиять;
Наша судьба —
Мир озарять.
Воля – не раба —
Петь да сиять;
Наша судьба —
Землю озарять…
Потом шло ещё несколько куплетов, а затем грянуло многократное скандирование:
Радоница Ра!!!
И тут пространство над поющими Ведами вспыхнуло огненно-золотистым сиянием; это сияние плавно вздымалось и расширялось, заполняя всё вокруг, словно даря себя всему миру. Затем пение сменилось радостными возгласами людей, прибывших на праздник; сияние в воздухе постепенно растворилось.
Мальчик, сидевший рядом со своей мамой напротив поющих людей, вдруг радостно воскликнул:
– Мама! Моя нога стала здоровой! Рана исчезла!
Мама глянула на затянувшуюся рану на ноге сына и воскликнула:
– Это счастье, сынок!
Она обняла сына и добавила:
– Слава Роду нашему в веках! Любви не будет конца!
Тем временем Светослов готовил новый дар Праздника: он раскинул руки, прикрыл глаза и сконцентрировался. А затем поднёс руки ко рту, сложив ладони рупором, и, запрокинув голову, гортанно воскликнул куда-то ввысь: