Мистическая Москва. Тайна дома на набережной
Шрифт:
Иван вспыхнул, бросил ключи на столик и, резко развернувшись, выбежал из квартиры.
– Неприятный тип, – заметил Громов, когда за ним захлопнулась дверь.
– Пожалуй, я понимаю Евгения. Мне бы тоже не хотелось иметь такого сына.
– Скорее всего, он сам в этом виноват.
– Нет, Шурик. Как бы там ни было, его отпрыск – жуткий эгоист. Его никто не интересует, кроме собственной персоны.
– Обиды детства самые сильные, – возразил Саша. – В зрелом возрасте можно рассуждать о том, что правильно, а что нет, в детстве же хочется, чтобы нас просто любили.
– А тебя мама любила, когда ты был маленький?
– Конечно,
– И посвящала тебе все свое время?
– Люда, ты прекрасно знаешь, что мамы рядом со мной почти никогда не было.
– Но ты на нее не в обиде?
– О какой обиде может идти речь? Я просто любил ее, вот и все!
– Тебе не кажется, что это и есть ответ на ту ситуацию, которая перед нами развернулась? – поинтересовалась Люда, откинувшись на спинку кресла. – Просто кто-то умеет любить, а кто-то является обычным потребителем. Ангелина Семеновна имела право недолюбливать невестку. Сначала та выбрала себе самую примитивную профессию, не пожелав учиться и чего-то добиваться в жизни, потом и вовсе бросила работу. А ведь женщина тоже должна реализоваться, даже несмотря на то, что муж неплохо зарабатывает. Тогда она сможет уважать себя, не превратится в вечно ноющую нахлебницу. Заметь, Марина и сыну Ване внушила те же самые мысли. А ведь он взрослый уже мужик. И должен сам зарабатывать. Знаешь, я не буду осуждать Шварца-старшего, если он разведется с женой и начнет новую жизнь. Хотя в принципе я против разводов.
– В общем, я с тобой согласен, – кивнул Александр. – Сидеть на шее родителей всю жизнь просто недостойно человека. А ты заметила, с каким видом Иван сообщил, что отец обязан купить ему квартиру?
– На месте Евгения я бы переселилась сюда, а парочку нахлебников – супругу и сыночка – оставила в хрущевке. По-моему, он имеет на это право.
– Если честно, не понимаю, почему бы ему так и не сделать.
– Потому что сынуля жить с мамулей не собирается, хочет иметь отдельные апартаменты. А на всех квартир не хватит. Если Марина останется в однушке, а Евгений переедет сюда, то Ванюша останется не у дел. Вот он и заговорил о продаже квартиры. За ту цену, которую можно выручить за нехилые квадратные метры в этом доме и в этом месте, можно купить две хорошие квартиры. Правда, уже не в центре, хотя последнее не столь важно.
– И все-таки я не понимаю… – начал Саша и остановился.
– Чего именно? – осведомилась Людмила.
– Если Иван так ненавидит отца и бабушку, зачем претендовать на наследство? Я бы никогда не потерпел подачек из рук человека, которого выносить не могу.
– Ты считаешь квартиру подачкой? – хмыкнула Люда. – Да многие за такую подачку готовы родную мать продать!
– Значит, чего-то в этой жизни я не понимаю.
– Все ты понимаешь, – нежно произнесла Людмила. – И если бы остальные понимали жизнь так же, она была бы прекрасна!
– Ты и правда так считаешь? – приподнял брови Александр.
– Не просто считаю – уверена!
– Спасибо, моя хорошая! Иногда мне кажется, что я не от мира сего, что мои мысли несут меня не в ту сторону. Но если ты говоришь, что все в порядке, тогда ладно.
– Вставай с дивана, философ, пойдем осматривать апартаменты, – хохотнула Людмила и выбралась из кресла.
Квартира оказалась трехкомнатной. Кроме жилых комнат, здесь имелось помещение, соединяющее гостиную с балконом, и Саша, как ни старался, так
Одна из комнат оказалась спальней Ангелины Семеновны. Люда долго рассматривала кровать из натурального дерева с причудливым узором, идущим по спинке, а затем любовалась комодом, принадлежащим, видимо, к тому же набору, что и кровать.
Следующая комната явно была столовой. Скорее всего, в былые времена хозяева устраивали здесь приемы, принимали гостей. Люда особенно тщательно осматривала стены на предмет обнаружения необычных рисунков, но, как ни старалась, так ничего и не нашла.
– Видимо, «наш» призрак предупредил о смерти Ангелины Семеновны только Маргариту, – наконец вынесла она свой вердикт.
– А может, привидение общалось со старушкой другим способом? – предположил Саша.
– Другим? – Людмила задумалась. – Что ж, вполне возможно. Вот только каким?
– Например, явилось ей в образе покойного мужа и призвало к себе. Сосед сверху говорил, что духи способны принимать любое обличье, покойники могут дать о себе знать самым неожиданным способом.
– М-да, – покачала головой Люда. – Попробуй тут разберись, кто к кому и зачем приходил. Что ж, нам здесь больше делать ничего. Ничего нового мы для себя не вынесли.
– Придется искать другой путь, как разобраться с Маргаритиным привидением, – вздохнул Александр.
– Найдем! – уверенно сказала Людмила. – А теперь я предлагаю сходить в театр.
– В театр? – изумился Громов. – Но у нас совсем нет времени…
– Мы идем в театр, и точка!
– Как скажешь, – пожал он плечами. – Куда поедем?
– Тут недалеко, вполне сможем дойти пешком.
– Подожди, ты хочешь пойти в театр, где работает госпожа Торова? – только сейчас догадался Саша.
– Иногда и на тебя снисходит озарение! – хмыкнула его любимая.
– А какова цель нашего похода?
– Мне очень хочется посмотреть на Маргариту.
– Ты хочешь оценить ее как актрису?
– Вот еще! Я хочу отследить призрака. Если ты помнишь, привидение преследует женщину не только дома, но и на улице. А иногда и в театре. Сегодня мы с тобой будем наблюдателями и, возможно, тоже сможем увидеть сию надоедливую сущность.
– Прекрасная идея! – воскликнул Саша.
– Я всегда полна идей, – улыбнулась Люда. – А вот с тобой что-то происходит. Кто из нас занимается поиском, я или ты?
– Просто ты немного опережаешь меня в полете мыслей, – улыбнулся Александр.
– Это потому что я умная.
– Это потому что ты лезешь не в свое дело. Вот если бы сидела у себя в отделе, а я посвятил себя поимке призрака, мог бы продвинуться гораздо дальше.
– Несомненно! – язвительно ответила Люда. И задумалась.
– О чем размышляешь?
– Обидеться или нет. С одной стороны, ты прав, дело твое. Но с другой… Говорить так – весьма невежливо.
– Вообще-то я пошутил. Пусть твои идеи оказываются проворнее моих, зато ты находишься рядом со мной.