Мистические истории доктора Краузе
Шрифт:
– Я люблю тебя, – тихо прошептал доктор.
– Я знаю, – загадочно произнесла она и выпорхнула из его рук.
Август 2013 г.
Москва
История вторая. Семейный альбом
Ревность – остроумнейшая страсть и, тем не менее, все еще величайшая глупость.
Глава первая
Кабинет доктора Краузе был заполнен
Съемка продолжалась более двух часов, доктор Краузе начинал чувствовать усталость и раздражение. С двух противоположных углов комнаты на него были направлены камеры. Напротив него в кресле сидела журналистка, ведущая популярного телеканала Юлия Винтер, в синем юбочном костюме и белой блузке. У Юлии было телосложение бегуньи и короткая ассиметричная стрижка. На ее коленях были разложены карточки с вопросами, которые она ловко перетасовывала, как карты. Задавая очередной вопрос, Винтер встряхнула волосами и поправила очки прямоугольной формы.
– Вы утверждаете, что регрессивный гипноз успешно справляется с фобиями и страхами?
– Да. Применяя технику регрессивного гипноза, я уже на первом году своих исследований заметил, что мои пациенты за несколько сеансов успешно справлялись со сложными проблемами и фобиями, требовавшими многих лет традиционного лечения. Ведь зачастую фобии – это проявление пережитого трагического события, укоренившегося в кармической памяти.
– Когда вы впервые в своей жизни заинтересовались этой темой? – спросила Винтер и проворными движениями начала перебирать карточки.
Оператор взял лицо доктора крупным планом. В комнате стояла абсолютная тишина.
– Тема реинкарнации души заинтересовала меня еще в студенческие годы. В то время я исследовал метафизику человеческого бытия и активно интересовался гипнозом, читал много философской и научной иностранной литературы. В процессе поиска я предположил, что проблема, преследовавшая меня с детства, может быть прослежена до предыдущей жизни. Я осознал причину своей фобии после первого же сеанса регрессивного гипноза и уже через месяц забыл о ней.
– И какая же фобия мучила вас? – спросила журналистка и пристально посмотрела на своего визави.
– В детстве, как и многие другие дети, я очень боялся темноты. Но с возрастом этот страх не проходил, а еще больше усиливался. Многие сверстники подшучивали надо мной, и в школьные годы я не раз оказывался жертвой их глупых, а порой и жестоких шуток и розыгрышей. После школы страх темноты стал для меня настоящей проблемой, я не мог зайти в темное или подвальное помещение. Даже в студенческом общежитии я спал с включенной настольной лампой. Как-то раз моя коллега предложила провести сеанс гипноза, и я охотно согласился. Стараясь найти разгадку в моем детстве, она довела меня до первых месяцев жизни и даже до переживаний плода внутри утробы матери. Но разгадка так и не открылась. Она решила пойти еще дальше, и в следующий момент я перескочил в прошлую жизнь и стал описывать свою смерть, которая доходчиво объясняла причину моих страхов в этой инкарнации.
– Так в чем же была причина страха? – заинтригованно спросила Винтер.
– Извините, я бы не хотел об
– Эрих, вы заинтриговали аудиторию и не даете ответа, зрители будут разочарованы.
Доктор развел руками и сказал:
– Это очень личное. Скажу только, что смерть в прошлой жизни была от многодневного заточения в темноте. Я несколько дней провел в плену и умер от обезвоживания.
– В плену? – переспросила Винтер. – Дайте угадаю, это было во время Великой Отечественной войны?
– Я уже говорил, что не хотел бы вдаваться в подробности, – сухим тоном ответил Краузе.
– Хорошо, не буду настаивать, – сдалась Винтер и, взяв в руки очередную карточку, задала вопрос: – Почему вы в своих книгах так много внимания уделяете самому большому страху человека – страху смерти? Ведь регрессивный гипноз, по вашим словам, дает понимание, что смерть – это лишь переходное состояние.
– Люди вынуждены подавлять страх смерти, чтобы вести нормальную жизнь. В процессе старения ощущение смерти приближается, и страх выступает в роли хлыста, подгоняющего нас к сакральным решениям. Но порой мы не способны отличить, что для нас действительно важно, а что – второстепенно. Мы берем на себя ответственность за жизни наших близких и стараемся выполнить свой долг. На нас давят многие обстоятельства. Как в таком положении определить, что для тебя действительно важно: духовный рост или финансовые накопления? Даже если деньги нужны не тебе, а твоим маленьким детям, что все-таки важно?
– Сложный вопрос, – согласилась Винтер.
– Даже верующие люди робеют перед смертью. Перед страхом смерти все наши земные цели кажутся нам бесполезными и напрасными. В какой-то мере они правы, личность действительно умирает. Она больше не воплощается. Личность – это личина, это то, что мы «надеваем» на себя как оболочку. Мы приспосабливаемся к обществу, в котором живем. К семье, в которой родились, и к той, которую сами создаем впоследствии. В новой инкарнации создается новая личина, и лишь душа остается неизменной. Именно она накапливает духовный опыт и совершенствуется в новом воплощении. Пациенты, пройдя через регрессивный гипноз, понимают, что это их не первое и не последнее воплощение. Также они понимают, что с физической смертью умирает их личность, с которой они на данный момент себя отождествляют. Поэтому, умирая, такие пациенты испытывают страх потери личности, а не страх перед смертью души. Они понимают, что душа бессмертна.
– Я знаю, что вы ведете подробную статистику переживаний смерти. Какие показатели у насильственной смерти ваших пациентов?
– Около шестидесяти процентов смертей происходили по естественным причинам, сюда мы можем отнести старость и болезни. Около двадцати процентов смертей были насильственными – это убийства, самоубийства и нападение животных. Пятнадцать процентов смертей были от несчастных случаев. И остальные пять процентов были по необъяснимым причинам.
– А как ваши пациенты описывают сам процесс смерти?
– Многие пациенты описывали парение над собственным телом, они наблюдали за суетой, происходившей вокруг их тела. Были случаи, когда пациенты говорили о потоке, в который они входили после смерти на некоторое время, и после потока сразу воплощались. Около трети моих пациентов заявляли, что воспаряли к белому яркому свету.
– Что ощущает душа, оставляя свое тело? – спросила Винтер и отложила карточки в сторону.
Доктор понял, что это последний вопрос, и выдохнул с облегчением.