Мистицизм
Шрифт:
Но куда важнее те процессы, происходившие внутри меня. Моё сознание сливалось с духом внутри меня, после чего тот начинал направлять свою силу ко мне. Однако в этот раз это была не Витру, сейчас спокойно наблюдавшая за всем, а новый, куда более необычный сосед по телу…
«Каждый хищник считает себя непобедимым. Ровно до того момента, пока он не становится жертвой.»
— Людей? Нисколько. Только я, — с невинной улыбкой ответила она, пожирая меня взглядом. — И вам не стоило пытаться помочь. Теперь вы тоже приляжете сюда. Я уже чувствую, что вы будете
— Очень не советую меня есть, девочка. Во мне столько всего намешано, что тебе точно не понравится.
«Девочке» потребовалось меньше секунды, чтобы принять свой истинный облик. Всего за мгновение, она будто бы состарилась на сотню лет, превратившись в древнюю старуху с седыми волосами и бледной, практически белой кожей. Её глаза мигом заволокла пелена, а улыбка превратилась в животный оскал. Ногти в несколько раз выросли, превратившись в настоящие когти на скрученных морщинистых пальцах.
Тварь была быстрой. Однако, к её сожалению, я был куда быстрее.
Стремительность дикого зверя придала мне сил, благодаря которым я смог в несколько раз превзойти скорость обычного человека, и одним резким движением взмахнуть рукой. Сила духа направилась вперёд, мгновенно из ничего формируя универсальную пентаграмму для удержания болезнетворного духа. Тварь редкая, но довольно специфичная и опасная.
Несмотря на название, они отнюдь не только болячки посылают. Чаще всего они также нежить всякую поднимают, но порой также имеют и развитые способности к вампиризму. Подобно гигантским разумным пиявкам, они высасывают из людей жизненную силу против их воли, оставляя за собой только иссохшие мёртвые тела.
Тварь сразу же начала визжать, видя готовящийся круг заточения, отчего решила не тратить время на всевозможные тёмные чары, и вместо этого просто набросилась на меня. Несмотря на жалко выглядящее тело, в ней было столь много жизненной силы, что она могла сталь рвать голыми руками, чего уж про меня говорить…
Однако стоило ей коснуться меня, как дух сразу же поняла, что попала в ловушку. Мой силуэт подобно дыму растворился в воздухе, и всего через секунду иллюзия полностью развеялась, явив круг барьера на потолке. И стоило тёмной твари добровольно войти в него, как та уже не могла выйти.
Пусть она не знала о его наличии, но таковы уж трюки демонологов — её внутренняя тьма не позволит выйти. Простой трюк подсознания, преодолеть его не могут даже архидемоны.
— Отпусти меня! — крутя головой, чудище пыталось найти меня, однако всё было безуспешно. — Отпусти меня или я убью всех жителей этого жалкого места! Высосу их всех до последней капли праны!..
Я не был дураком, чтобы выходить из невидимости и показывать, где нахожусь. Тварь достаточно сильна, чтобы собственной голой мощью попытаться стереть круг, однако чем больше путаю её, тем более хаотичны и необдуманны её действия. И пользуясь этим, я готовился совершить финальный удар.
Чувствуя единение с духом, его магия с навыками были практически полностью в моём распоряжении. Пусть он значительно слабее Витру, однако его способности и не требовали чистой подавляющей силы. Они куда более тонкими, однако не менее
«Сила — это просто наш способ изменять мир согласно нашей воле. Цвет воли — тёмно-фиолетовый. Очень тёмный и очень фиолетовый.»
…Однако мысли духа также становились и моими. А учитывая то, насколько «экстравагантным» он был существом, моё сознание тоже прибывало в некотором помутнении. Или, вернее сказать, трансе? Казалось, число цветов в мире резко увеличилось, и каждый из них словно бы приобрел совершенно новое значение. Всё перемешалось в моей голове: цифры, буквы, цвета, запахи и даже вкусы.
Но это всё-таки не помешало мне сотворить волшебство. Вероятно, что в столь специфичной и особенной магии подобный чудаковатый настрой даже был на пользу.
Стоило мне только захотеть, как в воздухе стали появляться знаки и целые малые ритуальные круги, формирующие свою безумную картину, увидев которую чудовище взвыло.
Тварь была слишком могущественной, чтобы её получилось заточить с помощью одних слов, однако демонологов редко подобное останавливает. Для всякой твари, неважно, демон это или нет, есть свои методы. Первый и чуть ли не самый важный из них — способ блокировать силы врага.
Тёмный дух сразу же стал биться в судорогах, начав шарахать голой силой по моему барьеру. Несмотря на то, что они были простой материальной иллюзией, но очень уж заковыристой и ограничивающей духовную силу.
Подобный круг мне самому пришлось бы несколько часов чертить, однако нематериальная сущность создала его буквально меньше чем за секунду. Не уверен, что смертный маг вообще способен на такую скорость, однако моему новому другу это легче лёгкого.
— Прокляну тебя! — указав на меня кривым костлявым пальцем, крикнула тварь. — Ты умрёшь гадкой и мучительной смертью, сожалея об этом дне до скончания своей жизни!..
Не обращая внимания на бессильные попытки меня напугать и продолжая скрываться, я начертил в воздухе последний переливающий светом сигил, после которого помещение заполнил невероятно громкий крик чудовища.
Но всего через секунду и он пропал, так как на месте старушки лежал чёрный кусок обсидиана. Аккуратно подобрав камень, присоединил его к цепи на своём поясе, спрятанной под тёмной мантией.
Сразу же после этого я повернулся к людям, и ещё раз проверил их состояние. С исчезновением твари ручьи жизненной силы оборвались, и состояние людей заметно улучшились. Большая часть из них всё ещё была сильно истощена, однако все живы, хотя и крепко спят. Хмм… Это тоже бы исправить.
«Сон — это приятный способ сбежать от действительности. Однако как бы долго не длился, всегда настаёт время открыть глаза.»
Следуя мысли своего духа, я взмахнул рукой, и по помещению прошла волна магии. Мой спутник был королём в сонном царстве, а потому знал, как пробудить людей без боли и особых проблем… Хотя, учитывая количество спящих, это может занять некоторое время.
«Время лишь иллюзия, которую создало наше сознание, пытаясь осознать собственное постоянное изменение. У мертвецов нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.»