Мистицизм
Шрифт:
— Ну что вы, зачем мне портить отношения со столь добросердечным господином? — с позитивным настроем, ответил я. — Правда, задача оказалась несколько более тяжкой, чем я представлял, а потому попрошу некоторого изменения платы. Самая малость, право слову. Однако для начала прошу побольше рассказать про этого старика, докучающего всей вашей, безусловно, великой державе…
...
«Ты понимаешь, насколько безумен твой план? Шансы, что ты выживешь, стремительно двигаются к нулю.»
«Кто
«Только ты снова не начинай…»
— Если всё делать правильно, то я не погибну. Это не шанс, а голый расчёт. Человеческое поведение порой ему поддаётся даже лучше, чем законы природы.
Спрыгнув с Виверны, аккуратно телекинезом опустил себя на песчаный бархан, выглядевший не особо прочным. Из-за сверкающих лучей закатного солнца, он казался золотистым,
Сразу же после этого я посмотрел на обитель своей цели. Она сразу же выбивалась из окружающей меня пустоты, и чем-то даже напоминала далёкий Шахшанор, также расположивший посреди ничего. Да и в обрамлении не сильно уступала.
Сорокаметровая башня, сделанная из чистого мрамора, обрамлённого чистой платиной, искрилась от силы, и казалась неприступной крепостью. Не знаю, насколько силён этот старик вне стен своего дома, однако внутри них мог и с полноценным архимагом поспорить в голой силе. Недотянул бы, скорее всего, но дал бы хороший бой тому же Гор-тутмосу.
«Однако ты всё равно двигаешься вперёд, подобно безумцу.»
— Теперь вижу, что Анатарок не просто так послал меня собирать тёмных духов, помогая каждой деревеньке, чтобы я отступил в самый последний момент. Он знал, что мой путь приведёт меня сюда. Богу виднее, знаешь ли
Последнюю фразу я проговорил с иронией, пока медленно подходил к крепости. Можно было бы и поближе подлететь, однако неизвестно, как хозяин отреагирует на такое появление. Могущественные и старые маги, особенно потерявшие практически всё, могут позволить вести себя несколько своеобразно. А потому к ним нужен особый подход.
«Господин, вы знаете, что ваш слуга не любит вас беспокоить, однако просто напоминаю, что время нашего контракта скоро подойдёт к концу, и будет очень неприятно умереть вот так. И хоть вы уверены в своей безопасности, но, прошу прислушаться к умным мыслям своего верного наёмного рабочего, очень сильно не желающего умирать мучительной и долгой смертью.»
— Только ты не начинай, — закатив глаза, я откинул голос беса в самый угол свитка, не дав тому мешаться. Если что-то важное, то он и так сообщит, но сейчас нет времени для волнений.
Подойдя к самому основанию башни, где даже не было дверей или окон, аккуратно коснулся белой стены, медленно постучав.
— Прошу вас, господин Барути, Гор-тутмос послал меня к вам. Можете убедиться, что хоть и владею слабенькими артефактами да несколькими духами, но всё будет бесполезно против вас. Я пришёл с миром. Если быть точнее, Верховный отправил меня с целью убить вас,
Полная тишина была мне ответом. Некоторое время я мог слышать лишь шуршание песка, да ветер, путешествующий меж барханами.
«Я предупреждала тебя, что это никогда не сработает…»
Через мгновение башня на секунду задрожала, и уже через мгновение передо мной появился двухметровый проход, ведущий внутрь башни. Передо мной расположились мраморный пол и золотые стены, ведущие вглубь столь чудного строения. Ничего не ожидая, я двинулся вперёд.
Глава 30
Воскресать могут только мертвые. Живым — труднее
Стоило мне только зайти в башню, как выход за моей спиной мгновенно закрылся. Камень зарос сам собой, оставив меня в непроницаемой тьме.
И лишь с помощью «позаимствованного» особого восприятия совы у меня получилось найти путь вперёд и не удариться головой об очередную стенку или откуда-то взявшуюся балку над головой. Едва уловимый поток ветра, добравшийся из недр этой слишком большой изнутри башни, привёл меня к кабинету местного господина.
Само помещение выглядело не особо богатым, но довольно примечательным. Оно могло спокойно сойти за простой рабочий кабинет какого-нибудь очень успешного и богатого библиотекаря, посвятившего жизнь собиранию знаний.
Бурые стены, уставленные высокими деревянными книжными полками, где также хранилось немало свитков и даже каменных скрижалей. Их здесь было столько, что маленький рабочий столик, освещаемый тусклой свечой, за которым сидел седовласый старик, казался совсем крошечными и незначительными.
Могущественный чародей, прозванный Барути, был очень стар. Не могу точно сказать, пользовался ли он в последнее время средствами омоложения, но выглядел он совсем не очень. Простая коричневая роба на нём почти истлела от времени, а сандалии практически лишь чудом не распадались на части, подверженные силой времени.
Однако это всё было лишь одеждой, и само состояние старика говорило о гораздо большем. Как мне рассказал Тхометру, чародею больше двух сотен лет, и, видя Барути, это было заметно.
Во-первых, его кожа была бледной, как у мертвеца, что сильно отличало его от прочих смуглых и всегда загорелых жителей Те-кемет. Казалось, он уже годами не видел солнца, и его морщинистая кожа могла в любой момент обратиться в прах. И худоба, из-за которой был практически виден его скелет, только добавляла жалости к старику.
Абсолютно белые, очень длинные волосы, достигавшие плеч, вместе с грязноватой бородой, только дополняли образ. Казалось, что за ними уже очень давно не ухаживали, а потому они придавали немного безумным образ старику. И это было особенно необычно здесь, так как все жрецы Те-кемет обязательно брили головы и считали нарушение этого правила довольно тяжёлым преступлением перед самими богами.