Мистика и не только
Шрифт:
– Только будь осторожнее. Сегодня обещали дожди. Дорога может быть скользкой…
– Ты же знаешь, дорогой, я всегда осторожна.
Она уехала. Я пропылесосил квартиру. Помыл окна на балконе. Закинул в стирку свои вещи и, с чувством исполненного долга, решил приступить к заслуженному отдыху. Отварил креветок, достал из холодильника бутылку холодненького пивка и приготовился смотреть футбол. Вдруг вспомнил – на кухне под раковиной стоит переполненное ведро с мусором. До начала матча оставалась еще пара минут. Выскочил с пакетом к мусоропроводу и, когда уже собирался взбежать по лестнице назад, остолбенел… Одним пролетом ниже, у лифтов, стояла та самая маленькая девочка, с той же печальной улыбкой, слезой
– Ты кто, девочка?
Она опять молчала.
– Только не убегай – с мольбой в голосе обратился я к ней, не двигаясь с места, чтобы не спугнуть.
Но она все равно, внезапно пришла в движение, побежав вниз. Я рванул за ней… Все было тщетно – она опять исчезла.
Заскочив в квартиру, начал судорожно искать телефон… Сначала позвонил жене – она не отвечала. Не теряя время позвонил дочке, она ответила, у нее все было в порядке. Затем сыну – у него тоже все хорошо.
Теперь позвонили мне. Это была подружка жены – Лена. Она спрашивала, не знаю ли я где Вера, а то она до сих пор не приехала и трубку не берет… Слева в груди сильно заныло.
Ближе к вечеру позвонили из полиции…
На скользкой дороге машину занесло и вылетев на встречную полосу она попала под фуру…
***
Прошло три года. Я стал дедушкой – у дочки родилась девочка. Сын наконец-то женился. Я до конца так и не оправился после смерти жены.
Безрадостным осенним вечером доплелся до дома. Набрал код на входной двери. Потянул ее на себя…
В подъезде прямо на против меня стояла она… На этот раз я уже сильно не удивился. И даже не стал ни о чем спрашивать. Просто стоял и молча смотрел на нее. Она тоже молчала, как всегда. Но было на этот раз в ней, что-то другое. Синее платьице – тоже. Золотистые волосы – те же. Шарики – те же самые. Лицо – тоже. Улыбка… Вот улыбка была другая. Не было в ней прежней печали. Она была радостная… И слезы… – ее тоже не было.
Постояв несколько секунд, она хихикнув… Я впервые услышал от нее хоть какой-то звук! Ловко вывернулась, выбежав на улицу и проскочив вдоль фасада дома, исчезла за углом…
Почему-то я был совершенно спокоен.
Прошел в лифт. Нажал свой этаж. Двери медленно захлопнулись…
В груди снова возникла сильная боль… В последнее время такое уже бывало. Но в этот раз она была сильнее обычного… Внутри что-то затрепыхалось… Изображение перед глазами поплыло, и я очутился в густом тумане. Вдруг вспыхнул яркий белый свет и стало тепло и очень хорошо…
Квартира сорок пять
Наконец-то я развелся. Два года мучений закончились. Никакого сожаления, лишь облегчение. Если бы я, хоть немного, поразмыслил в начале, то финал был бы виден на старте. Но в начале, были одни эмоции, эмоции, эмоции… и отсутствие трезвых мыслей. Если кто-то и думал, то это была явно не та большая голова, которая находится сверху. Ну и результат, соответствующий…
Мы были слишком разные. Я мечтатель, человек непрактичный, гораздо комфортнее чувствующий себя в виртуальном мире своих фантазий, чем в реальном. Она же наоборот – стеничный и крайне прагматичный. Ее практичность доходила до крайности. Она четко знала: что, где сколько стоит, где и какие скидки, где и как надо устроиться, с кем и как договориться и тому подобное. Память на эти вещи была феноменальная. При этом она считала, что столица США Нью-Йорк, что Луна – это планета, а протестанты не христиане. Более того, если ей рассказать о чем-то не касающемся сферы ее непосредственных интересов, она забывала об этом быстрее несчастного с болезнью Альцгеймера.
Почему она мне понравилась? Во-первых – она красивая, что есть, то есть. Во-вторых – в ней имеется то, чего не хватает мне. Так сказать, притянула противоположность. А вот, что понравилось ей во
Конечно, вначале, я пытался врать ей, изображая из себя, более делового и сильного, чем являюсь на самом деле. Уж о-очень хотел понравиться! Но такой обман легко всплывает. Вскоре я начал ее раздражать и чем дальше, тем больше. Она меня тоже. Ее злобность, неотъемлемая черта любой стервы, ее ненасытное желание руководить, ее скучный внутренний мирок.
В тот момент, когда меня перестали привлекать ее большие глаза, точеные черты лица и потрясающие, круглые ягодицы – я понял – это все. Однако продолжал тянуть время, непонятно на что надеясь или просто из-за неспособности сделать решительный шаг. И вот, в один прекрасный момент, слава богу, она просто выперла меня из своего дома. Забыл сказать, что мы жили в ее квартире. Я вернулся к себе домой, в тесную двушку. После смерти родителей там жил мой старший брат с женой и ребенком в одной комнате, я же жил в другой. За время моей супружеской эпопеи у него родился второй малыш, буквально полгода назад, и мое присутствие для его семьи стало крайне тягостным. Впрочем, как и для меня. Мне быстро подыскали хорошенькую однокомнатную квартиру, всего за двадцать пять тысяч в месяц и я, собрав свои не многочисленные пожитки, со спокойной душой, переехал в нее.
Квартира мне понравилась сразу: небольшая, чистенькая, с аккуратной мебелью, выдержанной в темно-коричневом цвете. Крошечная прихожая, раздельные ванная и туалет, кухня с выходом на маленький застекленный балкончик и просторная комната со встроенной мебелью и двуспальной кроватью. Единственный маленький минус – двенадцатый этаж. Я не привык жить так высоко и когда выглядывал в открытое окно, поначалу испытывал легкий дискомфорт. Этот изъян с лихвой компенсировался видом, открывавшимся по вечерам. Окна выходили на сторону, где не было поблизости высоких зданий и во всех трех направлениях, до горизонта, простирался захватывающий пейзаж – дома, дома, дома… с морем несчетных огней. Эта картина меня просто завораживала и я, подолгу созерцал ее, при полном отсутствии мыслей в состоянии близком к нирване.
За первую неделю удалось познакомиться с соседями. На этаже было четыре квартиры. В самой ближней от лифта, трехкомнатной, номер сорок четыре, жила семья адвокатов. Муж – небольшого роста, плотненький, с очень простой, спокойной манерой общения, но хитрым взглядом. Его жена, высокая, общительная блондинка с выдающимся бюстом и вспыхивающим в глазах огоньком при виде мужчин, как мне показалось, делавшая своего супруга выдающимся рогоносцем. По подростковому нескладная дочка с прыщами и брекетами. Плюс, маленькая собачка, которую все трое по очереди выгуливали.
В дальней, двухкомнатной, под номером сорок семь – семья чеченцев. Улыбчивый, приветливый супруг, Руслан, с пышными черными усами, державший какие-то небольшие магазинчики. Беременная супруга Жаннетта, очень симпатичная, но с каким-то уставшим взглядом. Две маленькие, бойкие дочки-погодки, очень ждавшие братика.
В третьей, сорок шестой, принадлежавшей семье врачей, после недавнего рождения ребенка, переехавшей на другую квартиру, жил я.
Кто жил, в сорок пятой, я так пока и не узнал. Она была тоже однокомнатная, по планировке, зеркальное отражение моей. Это я выяснил, посмотрев в интернете планировку домов нашего типа. Мне не удавалось наткнуться, на кого-то входящего или выходящего из нее. Я не видел никого на застекленном балкончике, находившимся в полуметре от моего. Я не слышал никаких звуков, несмотря на общую стену и, надо сказать, весьма чахлую звукоизоляцию в доме.