Митьказавр из Юрковки
Шрифт:
Я вдохновенно пропел песню до конца, но боязнь не исчезла. Тогда я исполнил ещё «Путь далёк у нас с тобой» и «Мы конница Будённого», — почему-то мне в голову лезли именно военно-патриотические песни, — но страх не оставлял меня.
Смело, товарищи, в ногу…сделал я последнюю попытку отогнать его прочь, но тут же зевнул и замолчал.
Молчаливый
Я скорее направился назад, боясь взглянуть в сторону и смотрел только перед собой, на проложенный моим фонариком луч света. А если здесь действительно живёт какой-то зверь и сейчас он караулит где-то рядом? Вспомнилась дом, отец, мама... Я зевнул.
Родная моя,выдавил из себя какие-то жалкие звуки,
Ты ночей недоспала...— Ух... — опустился я на землю, опершись спиной о шалаш. — И я недосыпаю, — зевнул снова. — А что? А можно было бы и досыпать. Вот сейчас закрою на минутку глаза. Как приятно... Ещё немного... — голова моя склоняется на грудь.
Сколько так просидел, не знаю, когда…
— Ага! — слышу сердитый голос. — Спишь, значит!
Спросонья вскакиваю на ноги и прямо перед собой вижу разъярённое Митино лицо.
— Спишь! Ему доверили пост, а он спит!
— Я... — начал оправдываться. — Что я? Заснул или нет? Заснул, — виновато развёл я руками.
— Как ты мог! А если бы это на войне? Разве с таким пойдёшь в разведку? А если бы ты был в партизанском отряде?
— Ну, прости, Митя, — покраснел я. — Только на минутку присел. Маму вспомнил.
— Да вспоминай себе кого хочешь! А на посту спать не смей! Разве тебе можно поручить серьёзное дело? Маму вспомнил! Она, бедная, и не догадывается, какой у неё сынок. Иди спи, маменькин сынок. Я постою. Ничего не видел?
— Нет...
— Конечно, за сном и смотреть некогда.
Мне нечего было ответить. Ошеломлённый, кляня себя за недостойный поступок, я притих в шалаше. Сонливость прочь оставила меня. Я слышал, как вернулся с обхода Митька, как он раздул костёр и сел, что-то насвистывая. Меня грыз стыд: ну как, как я, несчастный, мог заснуть! Подвёл товарища, потерял его доверие. Горе мне!
Упрёки совести яростно терзали мою душу, рвя её на мелкие клочки. В конце-концов я не выдержал.
— Митя, — крикнул несмело. Ответа не услышал.
«Молчит, — подумал я. — Обижается. Так мне
Полежал ещё минут пять, тогда выбрался наружу.
Уже занималось на мир. Едва курился костёр, лёгкий ветерок ворошил седой пепел. Свернувшись калачиком, спиной к шалашу, сладко спал Митька.
Я вытащил одеяло, осторожно укрыл товарища и полез внутрь.
Второй ночи стражи уже не выставляли.
— Какая польза, — сказал Митя, — в этом стоянии, если мы всё равно засыпаем? Предпочитаю спать внутри, чем на улице. Тем более что потом весь день ходишь сонный.
Я полностью разделил такое мнение.
Утром, проснувшись, мы побежали к озеру умыться. И тут Митька стал как вкопанный, а я с разгона наткнулся на него.
— Смотри, — тихо сказал он мне.
На сыром песке, у самой воды, хищно вырисовывались отпечатки огромных и страшных лап.
— Как у крокодила, — определил я, нервно оглядываясь на озеро.
— Значит, не соврал, — хрипло добавил Митя.
Это дало толчок к работе Митиного мозга.
— Сергей, — услышал я вечером того же дня. Ночевали мы уже в селе.
— Чего тебе?
— Ты знаешь, что я придумал?
— Нет.
— И не догадываешься? — хитро блеснули его глаза.
— Да говори, чего ты к человеку пристал!
— Надо нам книги взять в библиотеке.
— Правильно, пойдём завтра, наберём фантастику какую-нибудь, о шпионах...
— Нет, Сергей, я не о том. Книги по зоологии.
— Зоологии? Ты что, спятил? Мало тебе коллекции, мало тебе ботаники, мало тебе нашей учительницы? Забыл, как ты сам с её уроков сбегал?
— Так это же ботаника.
— А зоология, по-твоему, лучше? Я однажды посмотрел в учебник — там какие-то кишечнополостные, гадюки — гадость одна!
— Вот ты не понимаешь...
— Не хочу я такого и понимать, — прервал я Митьку. — Ты хочешь, то и читай себе сколько влезет. Станешь великим зоологом, будешь говорить: «Дорогие детки, видите паучка?»
Я засмеялся, вспомнив нашу ботаничку.
— Если бы ты дал мне договорить, то и сам меньше глупостей наговорил бы сейчас.
— Ну, говори, говори, — снисходительно разрешил я.
— Ты думаешь, зоология — это самые паучки и эти вот, как их, кишечнопустые?
— Полостные, — поправил я его. — Одно название чего стоит.
— Вот-вот. К твоему сведению, зоология — наука обо всём животном мире. В ней мы обязательно найдём что-то подходящее и для нас, то есть о том, что живёт в этом озере.
— Ты думаешь? — уже серьёзно посмотрел я на Митьку.
— Ещё бы!
— Гм, действительно, — согласился я, подумав с минуту. — Ну и голова у тебя, Митя!
— Ну что ты, — скромно отозвался Митька, но по голосу я догадался: мои слова ему приятны.
Глава VI,
которая проливает свет на наших предков и ещё на кое-что.
Ну и Митька!
— Скажите, какие молодцы, — удивилась библиотекарша, когда мы в третий раз пришли менять книги. — Целыми днями читаете. А вы не переутомитесь?