Митральезы Белого генерала. Часть вторая
Шрифт:
— Ты и впрямь полагаешь надобно дополнить гальванику фитилем? — прошептал гардемарин.
— На всякий случай, — так же тихо отвечал ему Будищев, после чего добавил, — а случаи бывают разные!
Тут Майер, как на грех, припомнил рассказанный ему в свое время приятелем один весьма пикантный, чтобы не сказать скабрезный, анекдот и едва не задохнулся от еле сдерживаемого хохота, под укоризненными взглядами своих спутников.
Наконец, все было готово, и друзья медленно попятились, осторожно укладывая на землю провод. Так шаг за шагом, достигли они безопасного места, откуда
— Господа, вы скоро? — высунулась сверху голова в офицерской фуражке.
— Ты, блин, кто? — изумился Будищев, едва не рубанув ее от неожиданности лопаткой.
— Апшеронского полка, поручик Остолопов! [4] — обижено ответил офицер. — Прислан со своей полуротой, чтобы прикрыть вас в случае надобности…
— Оно и видно, — буркнул в ответ прапорщик. — Да не кричите вы так, а то неровен час накличете.
— Вы готовы? — появилась новая голова, на этот раз в лохматой папахе.
Судя по голосу, это был командовавший всей операцией войсковой старшина флигель-адъютант граф Орлов-Денисов. Потомок самого младшего из знаменитых братьев Орловых, он рано потерял жену и с тех пор, казалось, искал смерти. Вышел из гвардии и отправился Кавказ. Участвовал в Среднеазиатских походах и даже в борьбе с чумой, свирепствовавшей в Астраханской губернии. В общем, по мнению Будищева, этот бывший кавалергард также принадлежал к категории «отмороженных на всю голову» и именно ему было самое место среди подрывников.
— Так точно, — отрапортовал Дмитрий. — А вы?
Если флигель-адъютант и удивился наглому вопросу от прапорщика, то не подал виду. Дело в том, что основные силы и впрямь задерживались. Сама пехотная колонна построена и готова, но перед началом штурма следовало засыпать ров фашинами, специально нарезанными в окрестных садах, а вот их-то еще не подвезли.
— Ждите! — велел им граф и исчез.
Прошло несколько минут томительного ожидания. Майеру страшно хотелось курить, Будищева так и подмывало подорвать заряд к чертовой матери, не дожидаясь команды, и только Абадзиев являл собой пример поистине олимпийского спокойствия. Наконец, вверху снова возникла голова Остолопова.
— Взрывайте, господа, мы готовы!
Дмитрий обрадованносхватился за машинку и с такой силой крутанул ручку, как будто хотел ее оторвать. Затем, его лицо приобрело какое-то совершенно инфернальное выражение и он замкнул контакты. Прошло еще несколько ужасно длинных мгновений и… ничего не случилось.
— Твою мать! — выругался прапорщик и бросился проверять контакты, провод, снова крутить ручку, приговаривая, — сейчас все будет, я ее заставлю…
Гардемарин поначалу заворожено наблюдал за этим действом, но затем в его голове что-то щелкнуло, и он пулей бросился к заряду, очевидно намереваясь поджечь фитиль, специально оставленный на такой случай.
— Куда ты? — запоздало крикнул Будищев, по инерции замыкая контакт.
На этот раз все сработало штатно, и прогремел взрыв. Пробежавшая по земле дрожь едва не свалила подрывников с ног, но они все же сумели удержаться и бросились по полу обвалившемуся ходу на поиски Майера. В первый момент показалось, что его нигде нет, но потом Дзамболат заметил
— Жив? — гортанно спросил осетин.
— Вроде бы, — буркнул в ответ прапорщик, расстегнувший на груди приятеля тулупчик, и приложив ухо к груди.
— Тогда я пошел, — кивнул тот и ринулся туда, где, судя по звукам, разгоралась нешуточная схватка.
— Нет, ты глянь, ну что твой сайгак! — покачал головой ему вслед Будищев.
Потом резким рывком поднял гардемарина и, перекинув его через плечо пошагал к своим, то и дело спотыкаясь, но все же удерживая свою драгоценную ношу. Впрочем, долго идти ему не пришлось. Скоро подбежали матросы с саперами и подхватили раненого офицера.
— Тащите его к красному кресту, — велел им Дмитрий, с облегчением переводя дух.
— А мы куда, ваше благородие? — с явным возбуждением в голосе спросил оставшийся с ним Деев.
— Куда-куда, на батарею, — отозвался прапорщик. — Не то, чует мое сердце, законопатит ребят начальство в какую-нибудь задницу и положит ни за грош.
— Как прикажете, — заметно поскучнел вестовой.
— Боишься без трофеев остаться? — усмехнулся Дмитрий.
Ответом ему было красноречивое молчание.
— Дурачок ты, парень. Сейчас там такой замес пойдет, что на один георгиевский крест — десять деревянных. Потом, дерибан начнется, только много ты все равно не утащишь. Потому как до хрена вас там таких умных будет.
— И что делать?
— А вот скажи мне, братан. Куда твои добытое потащат?
— Известное дело, к маркитантам.
— Вот именно. Поэтому твоя задача рассказать им, что самую лучшую цену за ковры и прочее дают не «карапеты с джамшутами» а купец третьей гильдии Федор Шматов! Вот так. Чем больше приведешь, тем больше твоя доля. Усек?
— А давно ли Федька купцом заделался? — изумился матрос.
— А ты меня держись, — усмехнулся Дмитрий, — глядишь и сам в люди выйдешь.
— Эва как! — потрясенно прошептал Деев, сообразив смысл комбинации.
— Вот так, дружище!
Подрыв стены послужил сигналом для всеобщего штурма. Главный удар был нанесен сквозь образовавшийся пролом, вспомогательный в брешь проделанную артиллерией и, наконец, отвлекающий по Мельничной кале. Первую колонну возглавил Куропаткин, вторую полковник Козелков, а третью Гайдаров.
Все кто видели этот штурм, навсегда сохранили его в своей памяти рассказывали о нем детям и внукам. Стройные ряды, наступающей под звуки бравурного марша пехоты, дружные залпы пушек и Скобелев на белом коне во главе своего победоносного воинства…
— Смирна! — надрывался незнакомый Будищеву поручик, пытаясь выстроить своих ошалевших от грохота и сутолоки людей.
Один из молодых солдат, видимо совсем потерявший способность соображать, зачем-то выскочил из строя и, сорвав с плеча винтовку, не целясь, выпалил из нее куда-то в сторону Геок-тепе. Остальные неожиданно поддержали порыв своего товарища, и вот уже вся полурота принялась исправно опустошать подсумки, посылая во вражескую цитадель пулю за пулей.