Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Ты куда, сволочь? — искренне удивился купец, фабрикант и изобретатель в одном лице. — Я тебя разве отпускал?
Подобрав по пути свой многострадальный бумажник и бандитский нож, Будищев быстро догнал бандита и от души врезал ему ногой под ребра. Тулуп, разумеется, несколько смягчил последствия, но замерзший Дмитрий был рад возможности согреться и пинками загнал того назад.
— Помилуйте, Ваше Степенство, — выл Ярема, содрогаясь от ударов, но ни встать, ни сопротивляться не посмел.
— Если жить хочешь, вяжи своих сообщников!
— Как
Сноровисто, будто всю свою прежнюю жизнь только и готовился к этому поручению, возчик сначала раздел, а затем привязал вожжами к столбу Карпа и Никодима, после чего стал рядом с ними, преданно глядя в глаза новому хозяину.
— Красавчик! — с непонятным выражением на лице покачал головой Будищев, натягивая на себя полушубок главаря.
— Сразу прикажете кнутом, или может быть поначалу розгами?
— Сначала, друг ситный, ты мне сам всё расскажешь, — остановил его рвение Дмитрий. — Кто вы такие, и с какого перепугу на меня напали?
— Да что вы, Ваше Степенство! — искренне изумился тот. — Неужто мы сами бы посмели, на такого важного господина руку поднять?
— И кто же вас надоумил?
— Дык, барин мой, — простодушно развел руками тот.
— И кто твой барин?
— Их благородие, господин гвардии корнет Бриллинг Евгений Иванович.
— Кто?!!
— Евгений Ивано…
— Этот гусар недоделанный?!!
— Грешно вам так говорить, — даже обиделся возчик. — Самый настоящий лейб-гусар. Царскосельский! Вот только исключили его из гвардии-с…
— И он на меня так за это обиделся, что приказал выпороть?!
— Этого, Ваше Степенство, я уж знать никак не могу! Это ваше господское дело.
— А эти тоже дворовые?
— Господь с вами! Нет, конечно. Кто этих варнаков в приличный дом пустит?
— А кто?
— Дык, разбойные людишки с Лиговки или ещё откуда. Вон тот, что вы вилами уходить изволили — Прошка — прежнего камердинера сынок. Беспутный человечишка, надо сказать, был. Но через него и вышли на этих душегубов… прикажете кнутом?
— Давай, — машинально согласился немного расслабившийся на свою беду Дмитрий.
Едва Ерема взялся за свое орудие, только что бессмысленные и по-собачьи преданные глаза хищно сверкнули. Резко развернувшись, он со свистом рассек воздух и почти уже обрушил ремень на Будищева, но тот уже сообразил, что что-то идет не так, и кувырком ушел в сторону, после чего несколько раз выстрелил из потайного револьвера в сторону бандита. А пока тот машинально пытался увернуться от них, вскочил и с силой возил в негодяя трофейный нож.
— Ловко, — похвалил разбитыми губами всё ещё привязанный к столбу Карп. — Я уж думал, он тебя подловит!
— Почти подловил, — не стал спорить Дмитрий.
— И бумажник у тебя хитрый.
— Не без того. Мне этот лопатник не первый раз жизнь спасает.
— Убьёшь?
— А ты бы оставил в живых?
— Купчишку может и оставил бы, — усмехнулся атаман. —
— Рассказывай.
— А что тут ещё скажешь? Ярёма тебе всё истинно поведал, окромя того, что это он с нами якшался, а не Прошка.
— И вас точно Бриллинг нанял?
— А у тебя что, много врагов среди дворян?
— А ты не в Одессе, чтобы вопросом на вопрос отвечать. Говори, пока я тебя на ремни не порезал!
— Точно. Ярёма у них ещё с детских лет служит. И как волю объявили, не бросил.
— Но при всем при этом и с вами знается?
— Не без того, — ухмыльнулся бандит. — Мы по его наводке не один особняк обчистили.
— Ладно. Эта часть вашей совместной биографии меня не колышет. Лучше скажи, где Бриллинга искать?
— Так уехал!
— Куда?
— А мне почем знать? Вон Ярёму покойного расспроси, если сможешь.
— Тогда, получается, ты мне не нужен…
Когда Будищев, наконец-то, заявился домой, его встречали встревоженные мужские и заплаканные женские лица. Встревоженные долгим отсутствием Дмитрия, Сёмка с Фёдькой выбегали его встречать и даже каким-то чудом нашли на тротуаре сломанную трость. Геся, тут же опознавшая обломки, едва не забилась в истерике, так что поиски пришлось временно прекратить и отпаивать её валерьянкой. Стеша, напротив, не стала давать волю чувствам, а внутренне собралась, как могла, утешала свою старшую подругу, а на утро твердо собралась идти в полицию. Но тут на счастье отворилась дверь, и на пороге появился сам пропавший, распространяя вокруг себя явственный запах пороха.
— Митя, — прикусила губу от неожиданности девушка и в уголках её глаз в первый раз за ночь блеснула слезинка.
— Будищев, — простонала модистка, — на кого ты похож?!
Дмитрий с интересом взглянул в зеркало, оценил шубу в сене, кровоподтеки на лице и наливающиеся после удара по затылку синевой мешки под глазами и жизнерадостно ответил:
— Ну как, на кого? На тезку своего, Харатьяна.
— Чего? — округлил глаза Фёдор.
— Я говорю, вылитый гардемарин!
Глава 9
Всякому матросу хорошо известно, что нет на земле такой каторжной службы, как в Кронштадте. Места там мало, а начальства так много, что иной раз кажется, что и чихнуть негде, чтобы не попасть в какое-нибудь высокоблагородие или превосходительство. Хуже, наверное, только в арестантских ротах, но туда хоть по суду отправляют, а нас за что?
Летом хоть в плавание уйти можно, причем даже на несколько лет. Там, конечно, тоже не сахар, но все же воли побольше. Да и мир посмотреть можно, в кабаках заморских погулять на славу, чтобы даже черти в аду услыхали, каков есть русский моряк. А ещё говорят, что в жарких странах бабы, вот просто любого цвета, хочешь белые, хочешь желтые, хочешь красные, и даже черные как смоль. И-э-эх!