Митрополичий стольник
Шрифт:
Насколько я знаю, сейчас есть три группы придворных званий:
Первая — это чисто думские чины. Бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки.
Вторая — это служивые люд. Там дворяне и дети боярские, которые служат патрону, получая от него в награду поместья и людей. Эти люди полностью зависят от воли царя.
Есть и третья — это служивые московские. Стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы.
Первая и третья группы входили в окружение монарха и могли привлекаться на особые должности.
Ну и на самом верху иерархической лестницы конюший, постельничий, оружничий и дворецкий. Это бояре из самых-самых приближённых. Именно они формировали ближайшее окружение
Так, царь мне даровал не самый скромный чин. Стольник — это дворянское звание и по идее он должен крутиться возле стола, подавать кушание и питьё. Но на самом деле подают слуги, а это придворная должность. Хитрость в небольшой приписке к указу — «стольничий митрополита московского». Как выяснилось этот чин присваивается с указанием принадлежности. Стольничий царя, царицы или первого церковного сана, то есть митрополита. Как это скажется на мне, я пока не знаю. Всё, что связано с церковниками меня дико бесит. Но ведь для чего-то царь вывел меня из-под своего крыла. Получается, что я придворный при митрополите Феодосии. О нём могу сказать только одно, это первый митрополит, которого назначил сам великий князь, а не Константинопольский патриарх. Я его ни разу даже не видел.
В тягостных размышлениях провёл полночи, потом уснул. А с утра поехал за семьёй, хватит им там прохлаждаться в Сомово. Я тут голодный сижу, забыл, что такое женская ласка, грязью совсем зарос. А они там на природе свежим воздухом дышат.
А Петенька то поднялся, после отъезда государя он теперича у нас самый главный. Царёв наместник, во как. Но меня принял сразу и конечно я ему поплакался. Что вызвало у него гомерический смех. А пока он ржал, я пытался представить способы отомстить побольнее. Чтобы я значиться ржал, а он сидел напротив весь из себя печальный:
— Да не обижайся, Алексий. Ты просто весьма далёк он наших дел.
Это точно, откуда мне знать такие тонкости. Оказывается, стольник митрополита — это почётный дворянский чин, при котором можно ничего не делать, этакая синекура. Априори, подле митрополита не может обитать такой человек, как я, к примеру. Мне придётся принять монашеский сан, чтобы меня допустили в покои владыки. А если нет, то и дела нет. Я даже могу не появляться при дворе владыки, а он, скорее всего и не узнает, что у него появился новый стольник.
Ну, а теперь переходим к самому вкусному. Не зря же мы всё это затевали. Государь произвёл перетряску ценного имущества. Нет, все ценные вещи и деньги увезли в Москву. Но та же Марфа Борецкая была, кроме всего прочего, крупнейшим землевладельцем, и всё это отошло в казну. Ну а затем царь, как обычно, наградил непричастных и наказал невиновных.
Нет, не так. Он выделили толику малую тем, кто смог принести ему целый регион на тарелочке. Мне ещё предстоит разбираться со своим новым имуществом. Этот крупный участок земли с селом южнее Ильмень-озера и недвижимость в городе. Нет, не жилые дома. Лабазы и амбары вдоль реки. А также мастерские и лавки на торгу. Список немаленький и мне только предстоит войти в право владения. Это не так быстро делается.
Что примечательно, жалованную грамотку на новые земли мне передал Пётр. А документ на дворянство сам государь лично вручил. Тем самым показав, что лично он считает моё повышение в чине более важным, чем награда землицей. А Пётр рассказал мне немало любопытного о моём новом чине.
Я почему-то был уверен, что это низшая придворная должность, дающая личное дворянство. То есть без права наследования потомками. Ан нет, государь сделал для моего будущего рода поистине царский подарок.
После этого чина прямой путь в бояре, то есть именно из среды стольников подпитывается высшее аристократическое сословие. Ведь любой боярский род имеет родоначальника, с которого он, собственно, и начался. И ежели покопаться, это прародитель окажется простым дружинником при князе, который пару сотен лет назад, к примеру, отличился на поле брани и был награждён дворянским чином. А там уже потомки подсуетились и смогли подняться до высшего сословия.
А напоследок Пётр Иванович поинтересовался именем моего батюшки. Потомственного дворянина именуют официально по имени и отчеству, иначе будет убыток его достоинству. Между собой по-свойски допускается по-разному, но на людях…
Мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить имя отца. Вроде Акулина упоминала Игната. Получается я Алексий Игнатьевич, хм, странно и непривычно. А этот гад ещё откровенно насмехается. Ему доставляет огромное удовольствие тыкать меня носом в моё незнание элементарных вещей. Такое ощущение, что меня сызмальства готовили быть дворянином. Учили всем этим тонкостям. Но, в принципе у нас с Петром установились почти дружеские отношения. Сказалось, что мы вместе рисковали своими животами и стали побратимами. Ну и тут сказывается его шкурный интерес. Ведь наместник, это чиновник, которые должен решать все дела, не впутывая государя. Если денежки исправно текут в казну и нет жалоб — хороший наместник. Ежели ходоки постоянно дёргают правителя или шлют челобитные и жалобы на наместника, значит надо задуматься.
Вот Пётр, несмотря на молодость, далеко не был дураком, способным только на саблю брать штурмом дома зажиточных горожан. Ему нужна поддержка не только дворян, но и купечества с чёрным людом. И вот тут он хочет опереться на мои связи. В частности, я познакомил его с тестем. Того я пока старался не выпячивать, его имя напрямую не связано с москвичами. Григорий Афанасьевич никак не отмечен царём за помощь. А ведь его роль, пожалуй, была основная. Но я безвозмездно передал тестю большую часть городского имущества, доставшегося мне. Он лучше разберется с теми же лавками и лабазами. У меня даже крутится в голове мысль вырастить из него лидера оппозиции. А она есть и никуда не делась, просто цели поменялись. Сейчас новгородская элита думает, как приспособиться к изменившимся обстоятельствам и не сильно при этом проиграть. Вот и нам не помешает вырастить из своих рядов этакую карманную оппозицию. Но это можно сделать только с разрешения государя. А вот как до него донести эту гениальную мысль — я пока не знаю. Хотя я вроде как уже придворный, может это даёт мне право напроситься на приём к нему?
Ну не представляю я мирное сосуществование Ольги и Яны. Хотя жена уже знает о её существовании. Когда после замечательного секса она вдруг спросила меня о Яне, я понял, что нашлись добрые люди, донесли. Ну может это и к лучшему. Пришлось поведать о том, что Яна практически спасла мне жизнь. А затем я её выхаживал. Поведал и о нашей связи. Я очень опасался, что Ольга изменится, но нет. Пару дней она дулась, а потом будто приняла решение:
— Я хочу съездить посмотреть наше новое село Юрьево, — да, это наследство от семейства Борецких, что вольготно раскинулось на реке Ловать. Умница жена, этой фразой она мне показывает, что не намерена нарушать статус-кво. Больше она не заикалась про поездку в Москву. Она моя жена и мать моих детей, и никакая любовница не изменит этого факта.