Митяй в гостях у короля
Шрифт:
— Вот тебе ключ от дома. Золотой ключик. Им ты будешь открывать мой тайничок, а дом тебе камердинер открывать будет. Дом свой и все, что в нем находится, дарю тебе в вечное пользование. И не возражай. Обижусь. Ты, Митя, и не такого подарка от нас заслужил. И народ наш всю твою жизнь одаривать тебя будет.
И они пошли к выходу.
Кабинет, спальня и еще три комнаты разного назначения — здесь разместился Дмитрий. Он теперь готовил особо важную операцию: решил «выпотрошить» еще сотню самых богатых магнатов России. Количество денег у них поражало: некоторые
Как всегда, операцию Дмитрий начал за полночь в первом часу. Набрал код под названием «Воздушный поцелуй». И нажал заключительную клавишу.
Атака его пошла с крошечного острова в Тихом океане Норфолк. И тотчас же всполошила шестьсот пятьдесят банкиров, по которым ударил Дмитрий. Со счетов слетели миллиардные суммы. И куда они пошли — был секрет, заложенный в программу компьютера. Те же банки в России, которые получили деньги, мгновенно и автоматически перевели их в конкретные адреса. Эти же адреса так же автоматически перевели вклады другим клиентам с приказанием немедленно приступить к реализации. Словом, «пошла писать губерния». И Дмитрий будет две недели наблюдать за распределением денег, посылать грозные приказы от имени Центробанка России. И будет штрафовать, наказывать каждого, кто захочет «подержать» валюту, снять с нее так называемый «навар», то есть использовать в своих целях. Конкретных адресов, в которые посылались деньги, было несколько тысяч: города, заводы, институты… даже отдельные детские сады.
Началась длительная, изнуряющая операция. И в эту первую ночь Дмитрию удалось заснуть лишь под утро. А на обед его, как всегда, будила Маша. Она тихонько вошла в кабинет и села у изголовья на диване. Провела рукой по волосам. Дмитрий слышал нежное прикосновение ее рук, но глаза открывать не торопился. Хотелось продлить ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Митенька! Вставай. Опять работал допоздна!..
Дмитрий открыл глаза, поцеловал руку Марии.
— Я не хочу есть.
— Все равно: вставай. В столовой тебя ожидает шейх.
Дмитрий поднялся и минут через десять был уже в столовой. Шейх встал и пошел ему навстречу: Дмитрий был единственным в свете человеком, которого он приветствовал стоя и к которому шел навстречу. Обожание было мистическим. Шейху иногда казалось, что в образе Дмитрия в его доме поселился молодой Аллах. Во всех других случаях высокомерный и недоступный, он в присутствии Дмитрия смирялся и забывал даже свое возрастное преимущество. С Дмитрием он был равным, и это доставляло ему удовольствие.
Маша сказала, что на улице неподалеку от дома дефилируют гости из России: лидер карликовой партии Гальюновский и лидер еще меньшего движения любителей пива генерал Гусь.
— Они хотят видеть тебя, — сказала Маша.
— А ты к ним выходила?
— Да, конечно. Была с ними в кафе, послушала новости. Они передали мне привет от многих друзей.
— От подельников твоего мужа?
— Не от подельников, а от друзей.
— У жуликов друзей не бывает.
Шейх с удовольствием слушал острую, как бритва, речь Дмитрия. Она так не вязалась с восточной этикой поведения и была забавной. Так откровенно и бесхитростно говорят у них дети. Устами Дмитрия, полагал шейх, говорит само Божество. Ведь Богу не надо никого бояться и стесняться: Он вещает истину и в том состоит Его величие.
— Что нужно этим мерзавцам? — спросил Дмитрий.
— Митя! — увещевала Маша. — Ты хоть постесняйся его величества. Он их принимал вчера, и они мило беседовали.
— Но откуда ты знаешь, как беседовал с ними его величество?
— Они мне рассказали.
Шейх улыбался; он действительно принимал русских гостей и беседовал с ними дружелюбно. Ведь они поддерживают арабов, хорошо говорят о короле Хасане и о нем, шейхе Мансуре, тоже не однажды высказывались, и каждый раз лестно.
— Я знаю, зачем они к вам напросились: им нужны деньги.
— Но если русским друзьям нужны деньги, почему бы и не дать им?
— Вы им даете деньги, а они вредят русскому народу. Они — предатели!
— Ну, Митя! — воскликнула Маша. — Ты слишком категоричен. И, мне кажется, не прав. У них сложное положение, им приходится крутиться.
— Они мерзавцы! Ну, ладно. Если их удостоил аудиенции его величество, то и я в знак солидарности приму их. Был бы рад, если бы вы, ваше величество, согласились присутствовать при нашей беседе. Тогда, может быть, вы измените о них свое мнение.
Маша обрадовалась и пошла звать гостей из России.
Прост, прост наш Митя, а и не очень. Не сразу вышел в розовую залу, где был накрыт стол для обеда. И весь экипаж уж сидел за столом, и даже Евгений пришел из подземелья, — там установлен его компьютер, — и он занял свое место у высоченного цветного окна. Сидели тут и гости: Казимир Гальюновский, разбухший от сладкой еды и самомнения, еще недавно рвавшийся в президенты, а теперь поутих, словно из него выпустили воздух, и генерал Гусь с лицом квадратным и мясистым, так что глазки его зеленые, как у волка, едва светились из-за густых бровей.
Митя выдержал некоторое время, — пусть подождут! — и затем они с шейхом показались в дверях кабинета.
Политики рванулись было навстречу, хотели поздороваться, обняться, — соотечественники ведь! — но Дмитрий холодно кивнул им и сначала усадил шейха на почетное место, а затем сел и сам.
Дмитрий был принципиален: с врагами Отечества дружбы не водил, не лобызался. На гостей не глядел. Обратился к Евгению:
— Говорят, жена твоя Ирина письмо прислала, фотографии девчушек показал бы!
Евгений достал из кармана фотокарточки своих дочек и подал Дмитрию.
— Ах, шалуньи! Как же они прелестны. Да ты, Женя, счастливейший человек!..
И Дмитрий показал фотографии шейху. И тот восхитился очарованию двух малюток.
— Да, господин Евгений, у вас действительно прелестные дети. Вы, конечно, скучаете по ним. Если они приедут к нам, я берусь устроить им отдых на берегу залива или на наших речных пляжах.
— Благодарю, ваше величество! Это пока не входит в мои планы. Жена моя работает в банке, а у нас новые банкиры не любят отпускать сотрудников на отдых.