Мизантроп
Шрифт:
Он пригласил ее на деловой обед в ресторан ЦДЛ, куда любил ездить. Сама аура этого необыкновенного заведения, где столько лет собирались самые известные писатели и поэты, была какой-то особенной, вдохновляющей, запоминающейся. Она оценила выбор ресторана и, прощаясь, дала ему свою визитную карточку.
В течение следующих трех месяцев они встречались еще трижды и каждый раз обедали в разных ресторанах. Он сознательно выбирал самые лучшие заведения и никогда ничего не предлагал, продолжал просто встречаться и беседовать с
Наконец она сама спросила его:
– Почему вы приглашаете меня только на обеды? Помните мой отказ с вами поужинать и боитесь снова получить его?
– Как вы догадались? – спросил он. – Я действительно боюсь получить отказ, поэтому вполне доволен нашими совместными обедами.
– А я нет, – неожиданно произнесла Евгения. – Вы как-то не очень похожи на нерешительного мужчину. Могли бы попробовать. Возможно, я изменила свое мнение…
– В таком случае приглашаю вас на ужин, – немедленно заявил Борис.
– Когда? – спросила она.
– Сегодня, – ответил он, глядя ей в глаза.
Евгения рассмеялась и призналась:
– Я говорила о некоторой перспективе.
– Именно поэтому я и предлагаю поужинать. – Борис посмотрел на часы. – Это и есть та самая перспектива. Ведь до вечера у нас еще масса времени.
– Хорошо, – согласилась она. – Тогда сегодня.
За ужином Евгения сама спросила его:
– У нас намечается следующее действие или же мы ограничимся десертом?
– А как вы хотите? – поинтересовался Борис Семенович.
– В данном случае инициатива должна исходить от мужчины. – Она лукаво улыбнулась.
– В таком случае давайте продолжим наш ужин у меня на даче, – предложил он и с некоторым волнением ожидал ее ответа.
– Я так и думала. – Евгения вздохнула. – Именно поэтому столь долго отказывалась с вами ужинать.
– Это окончательный отказ? Вы не хотите продолжения нашего вечера?
– Нет. Не окончательный. Мне просто будет интересно посмотреть на вас в приватной обстановке. – Она снова улыбнулась.
В этот вечер они выпили почти две бутылки вина и вместе отправились на дачу. Уже в прихожей он начал ее целовать. Она не сопротивлялась. На второй этаж, где были спальни, они поднимались, весело смеясь, и едва не скатились с лестницы, потом раздевались без комплексов и ненужных сомнений. Оба были взрослые, самостоятельные, уверенные в себе люди уже не самого молодого возраста.
В кровати она оказалась еще более изобретательной, чем он мог себе предположить. После случая с Оксаной Борис запретил себе влюбляться, но Евгения ему очень приглянулась. Она была скорее другом, чем любовницей. Ему нравились разговоры с ней, ее меткие и точные суждения, наблюдательность, отношение к жизни. Постепенно он привязался к этой женщине. Борис по-прежнему ночевал в своей большой квартире один, но часто позволял себе уединяться с Евгенией на даче или брал ее с собой, когда выезжал на уик-энды
Она чувствовала его состояние и никогда не навязывала своего общества. Он честно рассказал ей о двух предыдущих браках. Она тоже искренне изложила историю своей семейной жизни. Ее муж, известный журналист, позволял себе пить. Он встречался с другими женщинами и даже не очень скрывал эти дела от своей супруги. Так в жизни Бориса Семенова Репетилова появилась Евгения.
Зигмант сидел, согнувшись от боли, и я невольно испытывал к нему чувство симпатии, понимал, что виноват в том, что с ним происходило. Или не я, а Корякин, который его сдал?.. В это время зазвонил телефон Пилипенко.
Он достал аппарат, послушал, потом негромко проговорил:
– Я все понял. Сколько осталось? Скажи точнее!..
Ему что-то сообщили, и он убрал телефон в карман. Я понимал, что речь идет о багаже, который, очевидно, собирали и куда-то складировали. Уже одиннадцать часов утра. Конечно, никто пока не будет копаться в вещах пассажиров. Возможно, у подполковника есть день или два. Но это большой риск. В любой момент чемоданы и сумки могли осмотреть и найти наш груз, который ему так интересен.
– Начнем разговаривать? – спросил он у старика. – Или ты опять будешь искать причины?
Зигмант молчал.
– У тебя три судимости, – напомнил подполковник. – Правда, все они были давно, но твои. Это ведь тебя называли Иностранцем. Ты курировал Корякина и всю эту группу мелких шавок, которые до сих пор работают на тебя. А теперь ты сидишь здесь и валяешь дурака, спрашиваешь меня о причинах, по которым я тебя взял! Неужели ты действительно ничего не понимаешь?
Зигмант поднял голову и негромко сказал:
– Подполковник Николай Андреевич Пилипенко, начальник отдела управления уголовного розыска нашего края. Руководитель специальных операций по работе с агентурой. Заодно человек, который крышует своих людей по всему городу и краю. Все об этом знают, но вас пока не трогают. Очевидно, потому, что вы нужны. Но так долго продолжаться не будет. Вы напрасно избили Корякина и привезли меня сюда. Есть вещи, которые нельзя делать, Пилипенко. Вы ведь точно знали, что мы не обычные головорезы, а работаем в некой связке. Нашему руководителю может не понравиться ваша излишняя предприимчивость.
– Ты мне не угрожай! – Пилипенко усмехнулся. – А Корякина никто не забивал. Он ударился головой об машину, когда переходил улицу, и сейчас его увезли в больницу.
– Хватит, подполковник. – У меня возникло такое ощущение, что Зигмант его вообще не боялся. – Ты сам понимаешь, что пошел на беспредел. Корякин может не выжить. Ты напрасно влез в эту историю. Она тебе не по зубам. Можешь потерять не только их.
– Ты мне угрожаешь? – Он снова подошел к своему пленнику, и я ждал его очередного удара.