Мизантропия
Шрифт:
– Засранец ты, – устало ответила девушка. – Спасибо за кофе.
– Не за что. Если надоест сидеть за стойкой – в подсобке есть кресло, – я махнул на дверь за спиной, ведущую в небольшую комнатку, в которой стояли кеги и коробки с закусками. – В нем можно неплохо подремать.
– Засранец, но все-таки человек, – Сьюзи подмигнула и мы увидели первых входящих в клуб посетителей.
Она еще немного посидела, болтая с одним из завсегдатаев «Вельвета», а затем все же воспользовалась моим предложением. Ее история очень крепко засела в мозгу, но я почему-то не стал рассказывать про встреченный на улице кабриолет. Мало ли кто заехал в нашу глушь, чего зря расстраивать и без того нервную девушку.
Народу все больше, кружки едва успевают наполняться пивом, а на сцене показалась милашка Лили. Как только она начала нарезать круги, держась рукой за шест, публика одобрительно загудела и приготовила мелкие купюры. Мужики самых разных возрастов орут словно дети на утреннике, которым привели Санта Клауса. Никогда не понимал их увлечения, но красиво, ничего не скажешь. Грудь у Лили совсем маленькая, но из-за своего небольшого роста, потрясающей гибкости и красивого лица – она завоевала популярность с самого первого выступления. Огня подливало и то, что за все время работы у Сэлли, девушка ни разу не подписалась на приватный танец с «продолжением». А ведь желающих было много, и порой они предлагали очень нешуточные деньги.
На самом деле – это могло совершенно ничего не значить. Видал я и не таких; сперва строили из себя недотрог, а потом пускались во все тяжкие. Хотя, если подумать, бывали и обратные случаи. Дори – уволилась с месяц назад. Десять лет у шеста, и ни одного случая секса за деньги. Официально зарегистрированного. Я невольно улыбнулся и кивнул вошедшему в зал Джимми. Периодически они с напарником менялись местами. Особенно, когда на улице лил дождь. Отдохнуть ему не дали. Какой-то не особо свежий гражданин толкнул низкого охранника в грудь и тут же оказался на полу с заломленными за спину руками.
Иногда мне начинает казаться, что каждая рабочая ночь – это своего рода день сурка. Танцовщицы, пьяные и шумные клиенты, мелькающие кулаки – словно фильм с заевшим кадром. А иногда – все совсем не так. Стриптизерши оказываются человечнее многих других, охранники – добряками, а клиенты удивляют действительно забавными и порой даже милыми историями.
Сейчас они стоят вплотную к сцене и пытаются лапать Лили, так что ей приходится элегантно уворачиваться от протянутых ладоней. Самое время немного передохнуть, пока мужчины увлечены и не торопятся за новой порцией алкоголя. До конца номера минут пять, хватит, чтобы покурить. Я подвинул себе наполнившуюся пепельницу и достал смявшуюся сигарету. Зажигалка, зараза такая, отказалась работать, но в этот момент, из каморки показалась сонная Сьюзи. Она машинально протянула мне огонек и облокотилась на стойку рядом. Затянулись. Я безразлично уставился на затылок какого-то пожилого дедушки, а девушка принялась сканировала коллегу. Наверное, пыталась сообразить, стоит ли ей переживать. Увлекшись процессом, я не заметил приближающегося джентльмена в шляпе. И только когда он оказался совсем близко, увидел кивающего и тычущего пальцем Джимми. Кажется, охранник хотел мне что-то сказать.
В этот самый момент Сьюзи повернула голову и глухо вскрикнула, зажимая рот рукой. Мужчина улыбнулся. Дорогой темно-серый костюм, молодое лицо. И очень неприятный взгляд широко раскрытых глаз, на дне которых прячется изрядная доля злобы. Нет, дружок, меня ты своей улыбкой не обманешь. Ты явно серьезнее и опаснее, чем хочешь казаться.
Я мягко отстранил танцовщицу, проталкивая ее обратно в подсобку. Джимми успел засечь возглас Сьюзи и уже бежит к нам. Вот только, не стоит ему ввязываться в это дело, ой, не стоит! Парень точно не из простых, и что-то в нем не дает мне покоя. Проводил взглядом скрывшуюся
***
29 августа – 7:00 a.m. Район Арти, полицейский участок.
Синие мундиры во всю сновали по серому двухэтажному зданию. С «открытия», а если точнее, с начала утренней смены прошел всего час, а приемное отделение уже наполнилось задержанными мужчинами, женщинами и детьми. Кто-то спал на полу, пристегнутый наручниками к решетке, кто-то держался за нее руками и орал на усмехающихся легавых, а кто-то притворялся невиновным и пытался выдавить из глаз поддельные слезы. Стражи порядка, привычные к таким представлениям, почти не реагировали. Оно и понятно, ведь за годы службы им приходилось сталкиваться с огромным количеством жестоких преступлений, совершенных, казалось бы, небесными ангелами во плоти. И если бы они отпускали каждого встречного – население Арти существенно бы поуменьшилось.
Железная клетка распахнулась, и очередной гражданин отправился на дознание. Ему стянули руки за спиной и толкнули в сторону лестницы на второй этаж. Коридор, по которому вели задержанного, не имел окон и освещался лишь свисающими с потолка лампами. Наконец, двое конвоиров остановились у старенькой, обшарпанной двери и деликатно постучались. Изнутри раздался кашель, а затем кто-то устало разрешил им войти. Один полицейский крутанул ручку, а второй настойчиво провел внутрь неизвестного мужчину. Оказавшись в кабинете, он зажмурился от резко ударившего в глаза света и только спустя пару секунд смог разглядеть окружающую обстановку.
– Присаживайтесь, – произнес сидящий за столом и обратился к коллегам. – А вы пока можете идти. Возвращайтесь минут через тридцать, думаю, к тому времени мы уже закончим.
Рабочее место детектива было идеально чистым: бумажки и папки с документами сложены в аккуратные стопки, а письменные принадлежности убраны в квадратный деревянный стакан. Сам он в довольно приличном коричневом костюме и неброской сорочке с подтяжками расположился на самом краю стула и почти не смотрел на вошедшего, уперев локти на столешницу. Лицо следователя выдавало в нем постоянно не высыпающегося человека, который, к тому же, много работает и часто думает. Его лоб пересекали глубокие морщины, а на кистях выступали вены.
– Меня зовут Мэтью Стерлин. Представьтесь пожалуйста.
– Дирк Максвелл… – промямлил задержанный, неловко опуская на стоящий неподалеку стул. – Я не понимаю за что меня арестовали и хотел бы увидеть адвоката…
Детектив поднял голову и внимательно посмотрел на этого начинающего стареть мужичка. Заглянув в спокойные, светло-карие глаза хозяина кабинета, он окончательно потерял самообладание и начал нервно ерзать на месте. Конвоиры, зная методы работы старшего коллеги, лишь усмехнулись и покинули помещение, оставив их тет-а-тет.
– Не арестовали, а задержали на месте преступления, – спокойно поправил Мэтью. – И судя по надрывам на пиджаке и слегка обгоревшим рукавам, Вы принимали в тех события непосредственное участие. Сейчас пять минут восьмого, личного адвоката у Вас нет, а государственный не появится на службе раньше девяти. Так что, можете выбирать сами: либо мы беседуем без него, либо отложим разговор еще на час, но тогда Вам придется подождать в общей камере, вместе с остальными.
В последних словах мистер Дирк расслышал лишь приговор. Казалось, он стал еще ниже, чем был, его лицо побелело, а руки непроизвольно задрожали. Похоже, сокамерники обращались с новичком не так уж и деликатно. Зрачки детектива медленно двигались из стороны в сторону, неспешно изучая сидевшего напротив мужчину. Наконец, тот протяжно вздохнул и, облизав губы, начал говорить.