Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном"
Шрифт:
– Нет, - остановил его Росс, подняв уцелевшую руку.
– Пусть Уилли зашьёт.
Глава 22. Разговор
День тридцать седьмой
Ох и умаялась я в тот вечер. Пришлось зашивать не только здоровенную рану на ноге, но и рассечённую кожу на голове, и руку тоже, и ещё несколько швов на бок наложить, хотя там в основном ссадины и синяки было, чем что-то серьёзное. Потом промывала и очищала другие раны, помельче, ссадины, царапины, ранки от заноз. Оборотни, конечно, существа более живучие, чем люди,
Олама бинтовала то, что я уже зашила, Прунтос подавал то, на что я пальцем указывала, и держал нужное, лакеи топтались рядом, не зная, куда себя девать, но пригодились, когда нужно было приподнять зашитого, забинтованного и почти уснувшего от моей настойки Росса, чтобы сменить влажную окровавленную простыню. После чего, оставив в спальне одного из лакеев на всякий случай, мы ушли, дав оборотню «спокойно отлёжаться», как он это назвал.
Я надеялась, что всё обойдётся, и Росс быстро поправится, хотя крови, на мой взгляд, он потерял слишком много. Но, наверное, окружающие лучше знали, на что способны оборотни, раз никто не кинулся вызывать целителя.
Но я решила всё же заглянуть попозже, проверить, как у отца близняшек дела. А весь вечер посвятила зельеварению - пополнила истраченные запасы и сварила укрепляющую настойку, помогающую при кровопотере, её нужно было свежую пить, про запас не сделаешь.
Так что, поздним вечером, когда ребятня моя, перевозбуждённая случившимся, пусть с трудом, но всё же уснула, я взяла остывший настой и отправилась в спальню оборотня. Тихо открыв дверь, я зашипела:
– Вакис! Ваки-ис...
– Я отправил его спать, - раздалось в темноте, после чего загорелась лампа на столике возле кровати.
– Не такой уж я инвалид, стакан воды и сам возьму.
– А если наоборот понадобится?
– я проскользнула в спальню и пристроила кувшинчик рядом с лампой.
– Наоборот?
– брови оборотня исчезли под падающими на лоб волосами.
– Ну... по нужде. Он бы вас довёл. Или горшок принёс бы.
– Уилли, я прошёл от моста до дома несколько километров, думаешь, до уборной добраться не смогу?
– и он указал глазами на неприметную дверь в стене, буквально в паре-тройке метров от кровати.
– Ногу лучше пока не тревожить, - наставительно заявила я, а потом пожала плечами.
– Впрочем, вторая вполне целая, допрыгаете.
Уж наверное, Росс сам знает, на что способен. А вторая нога и правда целая, как и рука, и если за стену держаться, то и правда доберётся, не во двор же идти.
– А что у тебя там, в кувшине?
– принюхался оборотень.
– Пахнет не очень аппетитно.
– Зато полезно, кровь лучше восстанавливается.
– Я взяла в руки кувшинчик.
– Давайте, пейте. Прямо из носика, он специально такой длинный, чтобы лежачих поить. Бабушка заказывала откуда-то издалека. Очень удобно, правда? Да, я знаю, что невкусно, но надо. Ещё глоточек, ещё. Вот какой
Я болтала, уговаривая Росса, словно маленького. Так мне было проще не думать о том, что рядом со мной, лишь до пояса прикрытый простынкой, лежит почти обнажённый мужчина. И не просто мужчина, а настоящий красавец. То есть, с лицом было не очень понятно - глаза красивые, голубые, нос прямой, а всё остальное скрывала грива волос и борода.
Но вот тело... Я и раньше знала, что оборотень высок и широкоплеч, но что его мышцы такие выпуклые, что на животе ни жиринки, что даже лежащий в постели, раненный, бледный, весь в бинтах, синяках и ссадинах, он всё равно излучает настоящую мощь, как-то не ожидала.
А я это тело щупала, обмывала, смазывала. Но в тот момент было немножко не до того, чтобы обращать внимание на его красоту, я всё своё внимание тратила на то, чтобы какую-нибудь щепку не упустить, а вот сейчас разглядела. И неожиданно смутилась. Вот от смущения и начала обращаться с Россом, словно с Крофом, который два года назад сильно простыл и капризничал, отказываясь пить горькие настойки.
Росс не капризничал, покорно глотал, что дала, но то, как он морщился при этом, очень мне помогло. Верно бабушка говорила, что больные мужчины превращаются в мальчишек, вот как с мальчишками с ними и нужно обращаться.
Наконец кувшинчик опустел, и я помогла оборотню выпить воды, чтобы приглушить не самый приятный вкус. Для этого пришлось подсунуть руку ему под голову, стараясь не задеть повязку, и немного её приподнять. Была мысль налить и воду в кувшинчик, но тогда у неё будет вкус настойки, тогда какой смысл запивать?
Ничего, справилась.
Вновь опустившись на подушку, Росс задумчиво посмотрел на кувшин.
– Спасибо. Но всё же жаль, что это был не бульон.
– Вы же голодный!
– сообразила я.
– Ужин-то пропустили. Почему сразу не сказали? Послали бы Вакиса на кухню, его ведь и для этого тоже оставили.
– Да как-то не хотелось, - смущённо улыбнулся Росс.
– А сейчас желудок словно проснулся.
– Я сбегаю на кухню, поищу, что там есть, - предложила я.
– Бульон не обещаю, но что-то точно должно остаться. А если нет - могу быстро что-нибудь состряпать, омлет, например, его готовить - пара минут!
– Я сейчас на всё согласен, - оборотень кивнул и скривился, наверное, голова всё ещё болела, и не только от раны. А в подтверждение его слов раздалось бурчание голодного желудка.
– Я мигом!
– пообещала, хватая кувшинчик и убегая на кухню.
Пока я шэрилась по шкафам и заглядывала в кастрюли, на кухне появилась заспанная Митта, разбуженная производимым мною шумом. И вскоре я уже несла на подносе в спальню нашего хозяина наскоро собранный ужин из тарелки овсянки, трёх котлеток, двух булочек и молока, налитого в мой кувшинчик, который я отмыла, пока Митта собирала на поднос, что нашла.
– Вот!
– я продемонстрировала оборотню свою добычу.
– Быстро, правда? Мы даже греть ничего не стали, вы же сами гораздо быстрее сможете это сделать?