Младший инквизитор
Шрифт:
– Так-так. – Маг подошел к сове, радостно потирая руки. – Ну, Герцог, может, теперь ты заговоришь. Как там… – Он вытащил записку, заглянул в неё и, глядя на сову, торжественно сказал: – Авокадо!
Птица кудахтнула, потом поперхнулась, закашлялась и кхекнула, будто прочищая горло.
– Ага! Наконец-то! – воскликнул старик.
– Что вы пытаетесь делать с совой? – спросил я.
– Хочу научить говорить, я бьюсь над этим уже целый месяц.
– А зачем?
– Затем, что эта сова предыдущего… – Дед нарочито закашлялся, словно подражая своей
Но сова только покряхтывала, будто оперный певец, прочищающий горло.
– Я раздумывал, что с тобой делать, – сказал старик. – Конечно же, попробую выявить с помощью тестов, чем тебя отравили, но…
– Что "но"?
– Но, – старик посмотрел на меня и усмехнулся, – я так же проверю твою кровь – может, все же магия досталась по наследству от твоих предков?
– Все-таки не верите, что все наши предки были простыми людьми, – поморщился я. – Но я же только сейчас стал…
– Да, да, – перебил меня старик – ты только сейчас стал магом. А ты по утрам пьешь чай или кофе?
– Что? – Я удивился резкой перемене в разговоре, но ответил: – Черный чай. А что?
– И кто тебе его заваривает и подает?
– Ну, мама.
– А ты точно знаешь состав этого чая? – хитро прищурился старик.
– Чушь. Зачем бы она скрывала? – спросил я, но тотчас же понял, что, в принципе, вполне логично, что при муже, Великом Инквизиторе, мать бы стала скрывать мою сущность, если бы я родился магом, чтобы отец не выкинул нас двоих из дома, как сделал он это со мной сейчас. – Нет, не надо мне подкидывать таких бредовых идей. Я знаю маму, я знаю, когда она что-то скрывает или о чем-то беспокоится. Ничем она меня не поила!
– А ты знаешь, иногда магам подкидывают младенцев-магов, – сказал старик. – Иногда нам удается узнать, что их родители инквизиторы. Случайный ген магии.
– Вообще-то, когда меня принимали в училище, проверяли не только родословную, но так же и кровь на наличие в ней магии. И ничего не обнаружили.
– Не беспокойся, мне не составит труда проверить ее наличие.
– А у вас что, и электронный микроскоп имеется, чтобы сделать такой анализ? – спросил я.
– Нет, у меня все по старинке, с помощью заклинаний и зелий. Так надежнее.
Я прислонился к косяку и наблюдал, как старик суетится на кухне: ставит чайник, вытаскивает из шкафа конфеты.
– Никогда не думал, что буду, как гостя, принимать сына Великого Инквизитора. Да еще согласился помочь. Эта жизнь любит преподносить сюрпризы. А вроде бы такая скучная.
Мы уселись пить чай. Горячий напиток и мед успокаивали. Сова перестала кряхтеть и опять засунула голову под крыло, а маг, взглянув на неё, пробормотал, что не у кого даже совета спросить, знающих магов совсем не осталось.
У меня вдруг появилось такое чувство, будто я не у какого-то там мага нахожусь, а будто это мой дед и мы, уставшие после дня, проведенного на огороде, не спеша пьем чай, каждый думая о чем-то
С родными дедушками и бабушками я никогда не общался. Родители матери умерли, когда я был еще маленький. О них я много слышал от отца, он все время их ставил мне в пример. Они занимали очень важные посты в инквизиции. Думаю, это было одной из главных причин, почему отец выбрал в жены мою мать. Так как после женитьбы и начался его карьерный рост. Мама, кстати, тоже некоторое время работала в инквизиции, в финансовом отделе, но когда вышла замуж, то сразу ушла с работы.
Родители же отца не имели к инквизиции никакого отношения и даже не подозревали о ней, они были простыми людьми и оба работали в кинотеатре на окраине Петербурга. Он – бухгалтером, а она продавщицей билетов. Сейчас в живых остался лишь дедушка.
Он жил один, в двухкомнатной квартирке в жактовской трехэтажке, пропахшей плесенью и старой канализацией. Но я всего лишь два раза был у него. Первый раз, когда мне было лет десять. Мы зашли вместе с отцом проведать его, дед лежал дома с загипсованной ногой.
– Соседка приносит продукты, – сказал хмуро дед отцу. – Так что мог и не беспокоиться.
Помню свое чувство неловкости, а еще – едкий взгляд деда, изучавший меня.
Когда мы выходили, дед вдруг остановил отца:
– В спальне отошла одна половица…
– Я пришлю рабочих, – не поворачиваясь, сказал отец.
– … и там я вдруг обнаружил брошюрку…
Я увидел, как на затылке отца дыбом встали волосы.
– …«Основы инквизиторского обыска», – продолжал дед. – А я-то думал, ты трудишься в статистическом управлении. А ты, оказывается, нашел себе гестаповскую работу. И как давно? Когда ты стал…
– Это книжка розыгрыш, – перебил его отец.
– Хорошо, значит, мы с соседкой славно над ней посмеемся.
– Лучше отдай её, и у тебя не будет проблем.
Дед кивнул на тумбочку, на краю которой лежала истрепанная тонкая книжечка.
– Неужели ты и сына записал в эту фашистскую организацию?
– Это вовсе не…
– Нет, нет, – замахал руками дед, – только не надо речей в защиту инквизиции. Я сам могу делать выводы. Мне хватило вот этой строчки: «Магам запрещено жить в городах и крупных населенных пунктах». Раз ущемляется свобода человека, тоталитарная диктатура налицо.
– Ты же не возмущаешься, что тебя не пустят жить в какую-нибудь Швейцарию.
– О том и речь, – тяжело вздохнул дед.
Отец забрал брошюрку и спрятал её в карман пальто. Отец кивнул мне, чтобы я следовал за ним, и вышел, даже не попрощавшись.
– О чем задумался? – спросил маг.
– Да так, – ответил я, возвращаясь опять на кухню Тимофея Дмитриевича. И вспомнил: – Эта тень мужика в валенках, я не понял, что это такое.
– Материализовавшийся образ из моего сна. Маги управляют энергией, которой пронизано все: вещи и существа. А когда маг пьян или спит, он может неосознанно воплотить что-то в реальность. Только оно будет вроде тени и быстро исчезнет.