Младший наследник
Шрифт:
— Да уж, — я покачал головой. — Таким бы в нос кто дал в воспитательных целях…
И всё же, вчера меня похитили, а сейчас я в глубинке с её невинными проблемами обсуждаю детей-хулиганов с девицей из храма. Какого хрена? Что-то у меня предчувствие от всего этого нехорошее…
Девушка согласно кивнула на мою последнюю фразу.
— Да уж. Всё боюсь, что мой брат перейдёт к ним в школу и подружится с этой компанией… Кстати, как там, говоришь, тебя зовут?
— Кикучи Сабуро, — представился я. — Что на счёт тебя?
— Я Судзуки Мана!
Судзуки… Судзуки?
Мана глянула на меня с пониманием и протянула:
— О-о-о… Так это ты с моей мамой уже встречался, да? Она у меня немного вредная и чужаков не любит. Ты не обижайся, ладно?
Я вздохнул.
— Конечно. Не буду. Так как мне до дома добраться не подскажешь?
Немного подумав, Мана глянула на экран телефона (да, много же умеет эта табличка!) и предложила:
— А давай вместе пойдём? У меня смена только закончилась. Я, знаешь, на выходных только по утрам, до полудня. Я же в старшей школе учусь, вот и нужны карманные. У нас в школе можно работать, главное найти, где. А мне вот повезло — дедуля-смотритель храма старенький, ему лишние руки нужны. А ещё…
Господь всемогущий. Я конечно беспокоился, что тут слишком мало людей, которые относились бы ко мне дружелюбно, но не впадать же в крайности!
Мана прыгнула в подсобку, посетовав, что сменщицы опять нет, и быстро переоделась. Вышла она уже не в местном традиционном наряде — теперь это было простое платье до середины бедра в цветочек да большая плетёная сумка.
И всё же, очень открыто. У себя на родине я бы это больше, чем ночнушкой, не назвал. До чего тут люди дожили — считают, что ходить в таком виде нормально. Даже кто-то настолько непоколебимый, как моя старая знакомая Психея, постеснялась бы так ходить.
Вообще-то, недавно я полистал те книжки с чёрно-белыми картинками, которые остались от прежнего владельца тела. Мир там был странно похож на мой, да только женская одежда страшно напоминала то ли странного дизайна бельё, то ли наряды женщин известнейшей профессии. Какого черта? Какое неуважение — в реальности у нас такое не носят.
К плюсам: зато в этой Оясиме есть на что посмотреть. Рай для кого-то, не женившегося в свои сорок.
Мы с Маной вышли с территории храма и спустились по лестнице. Наконец я был уверен, что знаю, куда иду — не думаю, что девица с таким невинным лицом стала бы меня обманывать. Да и зачем ей?
Только вот было в прогулке с Маной кое-что неприятное.
— В общем, на спортивном фестивале я буду участвовать в соревновании по бегу. Хотя, может по прыжкам с шестом? Я пока не уверена. У меня всё хорошо выходит — видел, какие длиннющие у меня ноги? Нори говорит, что я могла бы быть моделью, прямо как в её любимых журналах! А в прошлом году…
— Ага.
— И тогда младший брат сказал, что я ничего не понимаю, потому что я глупая девочка. Ха! Он в младших классах, а глупая я? Ну так я и залепила ему затрещину. Такую сильную, что он потом неделю ко мне на расстояние вытянутой руки не подходил. Так, а чем всё закончилось…
—
— Ну и та трёхцветная кошка — я же с неё начинала? — родила целых четырёх котят! Они все были такими лапочками! Я хотела взять одного, но мама не разрешила. Мне было тринадцать! Ты же знаешь, как хочется питомца в тринадцать? А мне до сих пор хочется… А, котята! Их взяла тётя, которая держит гостиницу у источников. Представляешь, всех к себе взяла! И кошечку тоже. Я иногда захожу их погладить и…
— Ага.
— Смотри, а на этой улице…
— Ага.
— Сабуро, ты же слушаешь?
— Ага.
— Здорово! О чём это я? Так вот, прошлой весной…
У меня голова гудит. Того гляди, взорвётся от перенапряжения. Она что, решила впихнуть в меня всё, что сама знает? Я вот не хочу знать, сколько её одноклассниц помешались на коротких юбках в прошлом году, только вот момент, когда можно было намекнуть, что пора бы и прекратить болтать с незнакомцем, упущен. Кажется, ей вовсе без разницы, слушаю я или нет — угукай периодически, и будет тебе счастье.
Я вздохнул. Мане что, совсем не с кем поговорить?
— Кстати! А чего вы так долго в своём доме не жили? Туда уже хулиганы бегать начали. Я как-то видела, вам даже стену разрисовали, — снова сменила тему девушка. Вдруг она дёрнула меня за рукав и указала на маленький магазинчик на первом этаже какого-то дома. — Смотри, а тут краску можно купить! Вам же нужна белая? Тут вообще много чего продаётся. Хочешь зайти?
Пожав плечами, я позволил Мане утащить меня в магазинчик. И правда, вещи тут для чего угодно — нитки, банты, бусинки цветные, бумага, краска… Да и вообще много всякого. Перечислять умаешься.
Подумав, я поговорил с продавцом — тот дал мне несколько полосок с образцами краски, чтобы я сравнил их с цветом стены.
— А то купят, а оттенок не тот, — объяснил мужчина. — Даже с белым можно прогадать.
— Видишь, как удачно получилось! — Мана хлопнула меня по спине, когда мы уже оказались на улице. — И образцы получил!
— Ага, — рассеяно кивнул я, отправляя вещицы в карман, чтобы не потерять. — Хорошо вышло.
Мана снова устремилась куда-то вглубь узких улочек. Немного попетляв, мы вышли на широкую дорогу. Рядом текла река, названия которой я не знал. Впереди виднелся аккуратный мост, на ремонт которого явно не скупились.
— Красиво здесь, — вырвалось у меня. Хорошее место, хотя и совсем не похоже на Токио. Здесь куда спокойнее. Может, тут и остаться можно до поры до време-…
Что это ты удумал?
Ошейник сжался.
Нечего прятаться — бежать всё равно некуда.
— Сабуро? Эй, ты в порядке? Голова болит? — заохала Мана, совсем не помогая своим звонким голоском. — Погоди, у меня где-то были таблетки
Она потянулась к своей сумке в поисках какого-то лекарства, но я остановил её, держась за голову.