Младший научный сотрудник 6
Шрифт:
— Так сразу и не вспомнишь, — сдвинул он свои знаменитые брови. — Детство у меня голодное было, всегда есть хотелось, но в войну, конечно, гораздо труднее пришлось, одна Малая Земля чего стоит.
— Видел вашу фотографию, — продолжил тему я, — как вы в госпитале сидите рядом с товарищем, у него Красная Звезда, у вас Красное Знамя…
— Это март 42 года, за Барвенковскую операцию мне орден дали… а рядом Пашка Жильцов, командир полка — его в 44-м убили… но еще труднее в Казахстане пришлось — там сначала целину поднимали, а потом еще
— Вот про Байконур бы и написали еще одну книгу, — посоветовал я ему. — Было бы достойным продолжением вашей трилогии…
— Хорошо, я подумаю над этим, — вторично сдвинул брови он, — ладно, иди уже, Петя, сегодня мне твои профильные услуги не нужны — и на этом спасибо.
А я вернулся в свою квартиру, выпил чаю и вспомнил про вчерашний разговор с хоккейным администратором. Где-то здесь у меня должна иметься его визитка… ага, вот она. Нестерович Олег Павлович, администратор, два телефона. Набрал первый.
— Нестерович у аппарата, — было мне сказано.
— Это Балашов такой, — отозвался я, — вчера с вами беседовали в Праге.
— Очень хорошо, что Балашов, — по голосу было заметно, что он обрадовался. — Сможете сегодня подъехать на маршала Тимошенко?
— Почем бы и нет, — ответил я, — когда и кого там спросить?
— В любое время подъезжайте, я живу тут рядом, подойду в течение пяти минут. А спросите в приемном покое Озерова Ивана Ивановича.
— Это случайно не родственник того Озерова?
— Двоюродный брат… он вам все расскажет и все покажет.
Глава 29
Хоккей
В хоккей играют настоящие мужчины
Сказано-сделано — на сегодня все пункты рабочей программы у меня выполнены, имею право на отдых… ну в смысле на смену вида деятельности. И еду в ЦКБ… и Аскольда что ли с собой позвать? Поколебавшись пару секунд, все же набрал его телефон в «Космосе».
— Привет, — он поднял трубку на третьем гудке, — узнал?
— Да, конечно, — отозвался он, — к хоккеистам меня позвать хочешь?
— Ты ясновидящий, — ответил я, — прямо, как твоя любимая Джуна. Через час примерно подъезжай в Центральную клиническую больницу, знаешь такую?
— Найду, а кого там спросить?
— Озерова. Не того, который хоккей комментирует, это его брат.
— Его брат режиссер, если я ничего не путаю.
— Это родной брат режиссер, Юрий, а в больнице будет двоюродный, Иван.
— Задачу понял, выполняю, — четко доложил он и повесил трубку.
Больница эта, сколько я вспомнил из своего предыдущего опыта, располагалась на западе столицы в районе пресловутого Рублевского шоссе. И ехать до нее надо было все по той же Филевской ветке, ставшей мне почти уже родной. Так, подумал я, изучив текущую метро-карту на входе на Кутузовскую, Крылатскую-то еще не ввели, так что придется туда топать от Молодежной. Ну и ничего, прогуляюсь и заодно ноги разомну.
Больница
Я справился в окошке насчет Озерова, мне пообещали, что сообщат Ивану Ивановичу, что пришел некто Балашов. Он спустился сверху буквально через пять минут.
— Петр Петрович? — строго спросил он меня, я подтвердил. — Пошли, я договорился с охраной.
— Тут еще мой коллега подойдет, — вспомнил я про Аскольда, — можно его тоже пропустить?
— Что за коллега?
— Зовут его Аскольд Букреев, он офицер танковых войск, а по совместительству начинающий целитель-практик.
— Ну если только из танковых войск, — буркнул Озеров и сообщил что-то ВОХровцу на входе, — появится если, его проводят к нам. А мы на четвертый этаж, в реабилитацию.
И мы поднялись туда на шикарном лифте, отделанном дубовыми панелями и зеркалами.
— Наслышан о тебе, наслышан, — говорил Озеров мне, пока мы шли по длиннейшему коридору в конец корпуса. — Очень неплохо люди отзываются.
— Лучше расскажите детали, — прервал я его похвалы, — что там у ваших хоккеистов с ногами произошло?
— Спортивные травмы, что с ними еще могло случиться, — вздохнул Озеров, — Фетисова приложил о борт кто-то из Крыльев, а Ларионов сам налетел на подставленную клюшку спартаковца. В результате у первого разрыв крестца в колене, у второго перелом со смещением.
А мы тем временем дошли до нужной двери, и Озеров решительно распахнул ее, пропуская меня вперед.
— Доброе утро, ребята, — сообщил он двум молодым людям, лежавшим на койках слева и справа, — это тот самый Петр Балашов, я о нем вчера вам рассказывал.
— Здорово, Петя, — протянул мне руку Фетисов, — как дела.
А Ларионов ограничился кивком головы… я уселся на предложенный мне стул и решил начать с более разговорчивого пациента.
— Дела идут и жизнь легка, — ответил я Фетисову, — но это к делу не относится. Рассказывай и показывай, что тут у тебя стряслось.
Фетисов осторожно сел на кровати, вытянул правую ногу вперед и рассказал примерно то же самое, что и Озеров.
— Когда травма-то случилась? — задал я наводящий вопрос, но тут в палату заглянул Аскольд, в полном боевом облачении и даже с медалью «За отвагу» на груди.
— Заходи, дорогой, — поприветствовал я его, а остальным сообщил, — это мой ассистент, ничего, если он поприсутствует?
— Странные у тебя ассистенты, — воззрился Фетисов на Аскольда с удивлением, — танкисты-герои какие-то.