Младший сын князя. Том 4
Шрифт:
Наконец-то подошла моя очередь.
— Номер, — коротко бросил я, дожидаясь, когда мне дадут номер, как и предыдущему участнику с которым никакой заминки не возникло.
— Маг, что ли? Чего маску нацепил? — невнятно процедил в ответ охранник.
Ещё и акцент у него был какой-то странный, что вместо гласных получались одни шипящие звуки — приходилось прикладывать усилия, чтобы разобраться в том, что он говорит.
— Маг. Проблемы? — таким же тоном ответил я охраннику.
Нужно всё-таки соответствовать образу. Слабаков здесь не уважают и вежливость как раз воспринимают
— Если маг, сначала проверку силы пройди, потом ко мне шуруй. Чеши отсюда, — грубо ответил мне охранник, отмахнувшись от меня рукой.
Впрочем, чему тут удивляться, какое место — такие люди.
Пришлось пройти проверку силы, благо это было быстро. На полу находился специальный рунный круг, который позволял определить если не точный, то примерный уровень сил мага. В моём случае ожидаемо отобразилось, что я маг второго круга.
Правда, не учли того, что я приметил ещё один, скрытый от глаз рунный круг в замысловатой форме, которую создавали рунные цепочки — я с такой не сталкивался никогда, но судя по тому, что я понимал в этом переплетении рун, она должна была запомнить личность человека. Возможно, если бы я наступил на неё снова, то хозяева этого места об этом бы сразу узнали. Непонятно, правда, для чего её использовали.
После проверки я вернулся к тому охраннику, с которого всё и началось. В этот раз очереди уже не было.
— Номер, — всё так же коротко ответил я.
— Обождёшь, — процедил охранник и я заметил, что в его будке находится небольшое прямоугольное устройство с рычагом, явно выдающее билеты. И что интересно, к нему тянулись нити маны.
Охранник нажал на рычаг, и я увидел в разъёме пластинку. Практически моментально по ней ударил пресс, оставив на ней след цифры. Это у них пресс изменять свою форму может, что ли? Интересно.
— Тринадцатый, — злорадно улыбнулся щербатым ртом мужчина. — Я даже тебе сочувствую, дружочек. Невзлюбила тебя шайтан-машина, — с усмешкой на лице сказал охранник. — Прикрепишь на грудь, чтоб видно было. Когда озвучат номер, выходишь и сражаешься.
— Обойдусь без твоих сочувствий, — ответил я, выхватывая из его рук пластинку и крепя себе на одежду.
В этот раз взял пользовался самым обычным комплектом брони, которую можно достать практически где угодно, чтобы не возникло лишних вопросов по поводу защиты. По крайней мере, меня в этом заверил Вадим.
Получив номер, я наконец-то мог пройти в комнату ожидания, где находились такие же, как и я ожидающие начала своего боя. Никто из них явно не имел желания болтать. Все просто сосредоточенно ждали, когда их позовут, недобро поглядывая на будущих соперников.
Разумеется, ни о каких целителях в этом месте даже не приходилось говорить. Зато я имел при себе лечебные пилюли — достаточно дорогое удовольствие, спасающее от множества травм. Ну а серьёзные травмы я мог бы залечить уже у Георгия Иннокентьевича. Правда, доводить до такого не хотелось.
В любом случае, давать себя убить я не собирался.
Поэтому мне тоже не оставалось ничего иного, как дождаться своей очереди. В медитации время пролетело незаметно, и где-то через минут сорок, назвав мой номер, меня вызвали на арену. А то я уже
Вот уже находясь на площадке самой арены, я удивлённо смотрел на трибуны. На мой бой собралось не меньше тысячи человек, и все галдели на своих местах.
Среди такой толпы Вадима выделить было бы просто невозможно, поэтому я даже не стал пробовать это делать, и вместо этого прислушался к их словам, которые через общий шум доносились до меня.
А звучало в основном одно и то же: «мясо», «несчастливый номер», «груша для битья», «отбивная» и прочие неприятные словечки — ведь это ещё были более-менее вежливые. Контингент тут собрался, конечно, своеобразный. Правда, среди этого сброда находилось и высшее сословие.
На каждом углу трибуны возвышались небольшие постройки, которые, по всей видимости, предназначались для самых обеспеченных зрителей. Нечто похожее вроде бы было на аукционе Суворовых. Эдакое ВИП-ложе.
Забавно, что идеи и реализация почти везде одинаковые. Либо организаторы просто не заморачиваются с этим и городят одно и то же.
Жаль, правда, сама арена почти ничего собой не представляла. Просто стены, которые ограничивались барьером, защищающим зрителей от случайного попадания магией, песок под ногами и свет прожекторов, что все освещали с высоты.
Одним словом, ничего интересного.
— Дамы и господа! — раздался громкий и хорошо поставленный голос диктора из рупора, правда, самого диктора при этом нигде не видно. — Сегодня у нас знаменательный день. Смелому новичку выпал «счастливый» номер, — с явным сарказмом говорил мужчина. — Что происходит, как вы знаете, довольно редко. Однако смотрите, даже узнав, что за номер ему выпал, он не бежит, сверкая пятками. Возможно, хоть он наконец-то станет первым участником, кто с тринадцатым номером получит право на имя! Поаплодируем ему! Возможно, больше мы его не увидим!
По всей арене прошлись аплодисменты, а я мысленно вздохнул. Вот не хотел я привлекать к себе внимание, но всё, как обычно, должно пойти по одному месту…
Глава 7
Если диктор хотел напугать меня пятью битвами подряд, то это он зря. Может, у меня не самый большой резерв маны, только я очень много лет провёл на войне с альянсом, в нескончаемых сражениях.
Бывало, я по несколько дней не мог толком восполнить запас маны и полностью восстановиться. И пусть сейчас я не тот, что прежде, и кругов маны у меня гораздо меньше, но меня ли пугать чем-то подобным?
Это всего лишь пять противников, а не пятьдесят. Конечно, в идеале я не должен пользоваться способностями мага-аналитика, но если уж до этого дойдёт, то я не собираюсь сдаваться.
Главное, чтобы организаторам боёв не взбрело в голову выставить мага пятого круга против меня. Тогда да, это будет походить на избиение младенца, какие бы действия я ни предпринял против настолько сильного противника.
Хотя такое очень вряд ли, что может случиться. Иначе бы сюда вообще никто не стал бы спускаться. Всем нужны зрелища, а избиение одного участника другим без шансов для второго — это не то, ради чего сюда все приходят.