Млечная пуля

Ч.С.В.

— Не следовало тебе с этого начинать, Глеб, — спокойно произнес Николай Валерьевич, тяжело вздыхая. — Как бы ты себя чувствовал, если родной для тебя человек умер?

— Не жди от меня извинений. Не тебе мне напутствовать. Ваша семейка сделала все, чтобы я оказался в паршивой должности. И не припоминай мне семьдесят шестой год. Там все уладилось.

Глеб пододвинул стул к столу и сел, безэмоционально смотря в глаза уставшему чиновнику.

— Не надо строить из себя жертву, Глеб.

— Я просто

констатирую факт, уважаемый, — усмехнулся Глеб. — Я столько сил приложил, чтобы оказаться в Мологе. И что в итоге? Постовой? Из-за того, что перешел дорогу твоей любименькой дочке? Есть причины, как видишь.

— А почему тогда не уволился?

— Вы не те, кто сможет сбить меня с пути, старик. По контракту я отрабатываю здесь оставшиеся два года и заново могу подать документы на сыщика. Причем в любой город. Я не из тех, кто забивается в угол. Пройти такой путь и споткнуться о вас? Увольте.

— Я тебя услышал, — лениво ответил Николай Валерьевич. — Согласен, что причина серьезная. Я думал об этом, Глеб. Теперь карты на твоей стороне...

— Как прозаично, — сказал Глеб. — Ближе к делу. Если я не в подозрении, то что здесь делаю?

— Ты прав. Я позвал тебя с единственной целью. Видишь, как жизнь повернулась? Приглашаю к расследованию дела убийства моей дочери.

В кабинете воцарилась натянутая тишина. Глеб ожидал услышать, что угодно, кроме этого. Но Николай Валерьевич не шутил:

— Я расскажу, почему этот выбор для меня верный.

— Но...

— Послушай и подумай над предложением.

— Ладно. Выкладывай.

— В армии ты закончил службу старшим сержантом. Затем прошел школу сыска «Млечного». Про юриспруденцию можно и не говорить. Я чувствую некую вину перед тобой, Глеб. Уверен, что вы бы с Лидой сработались...

— У тебя столько слуг для этой работы, — заметил Глеб. — И выбрать того, кто ненавидел Лиду? Странно, не находишь?

— Мне уже предложили помощь. Но никто не будет подпускать меня к делу. Я вскоре ухожу на пенсию, Глеб. Бегать в шестьдесят семь за убийцей...

— У тебя много связей.

— Как только я уйду с поста, то секретные документы окажутся мне недоступны. Вот и весь вывод. А расследование по-любому в эту категорию отправят. Первое убийство полицейского в этом городишке...

— Найми крысу в отделе. Вы же раньше так и делали.

— Рад, что ты упомянул об этом. Но я привык все контролировать. И мне еще стукачей не хватало. Если об этом прознает чиновье, то мною займется налоговая и другие прокаженные, коих царь наплодил великое количество. Готов предложить тебе перевестись намного раньше. И в должности сыщика...

— Ближе к делу, — заинтересовался Глеб.

— Все законно. Но не хочу привлекать внимание к расследованию. Пусть справедливость восторжествует, Глеб. Я переведу тебя в новый отдел «Млечный». С

сегодняшнего дня не нужно гонять шпану и драться с алкоголиками. Мне пришлось лоббировать указ о новом отделе по всей империи. Ты слышал о царской реформе полиции?

— Да. Чума здорово подкосила наше население...

— Именно. Болезнь оставила свой отпечаток. Вот и приходится затыкать дыры бесполезными для государства спиногрызами. Но движение в правильную сторону запущено, пусть и с маленькими помарками. Я никому не могу доверить это дело, не раскрыв себя. Пенсионеры не важны, Глеб. Даже хорошие чиновники в отставке...

— Тебя губит твой контроль, — сказал Глеб, понимая к чему клонит собеседник.

— Таков беспокойный характер старика, Глеб. Мне будет лучше, если дело дадут тому, кто может раз в неделю докладывать о его ходе. Не хочу получать постоянные отписки от какого-то хрыча, приросшего к кожаному креслу. Просить и умолять? Стар я, чтобы им в ножки кланяться.

— За мной тоже следил? — спросил Глеб.

Николай Валерьевич кивнул и вытащил из ящика стола личное дело Глеба.

— Последний лист указывает, что ты неадекватен и буйный. Даже вижу, как Лида сама от руки написала. Узнаю этот почерк.

На глазах Глеба он демонстративно разорвал характеристику и выкинул обрывки в мусорное ведро.

— Я даю шанс начать с чистого листа. После успешного завершения расследования ты будешь переведен в любой город, какой захочешь. Знаю, что Молога тебя бесит. Но домик в губернии все же отстроил...

— Десять лет на него копил. Своей заработной платой. И даже без видеомагнитофона остался.

— Знаю. Готов принять мои условия? Я выдам полномочия на расследование. Только раз в неделю буду ждать отчета. И все.

— Сколько у меня времени подумать?

— Его нет. Здесь и сейчас, Глеб, — заявил Николай Валерьевич. — Я бы не стал предлагать тому, кого можно подкупить денежкой. Никаких взяток и манипуляций.

— У тебя был ассистент. Белобрысый такой...

— Умер от неизвестного вируса.

— Не знал, что такие появились.

— И я, Глеб. Но факт в том, что он скончался от обычного гриппа.

— От простуды?

— Врачи говорят, что какая-то неведомая зараза бродит по миру. Как бы новой эпидемии не случилось...

Глеб достал красную пачку сигарет «Солдат» с изображением курившего пехотинца.

— Не угостишь? — спросил Николай Валерьевич. — Знаю, что табак убивает, но эту марку всегда курил. Не могу другие, когда мои закончатся...

— Конечно, — кивнул Глеб, вытаскивая три сигареты, а саму пачку кидая на середину стола. — У меня дома еще лежат.

— Благодарю. Пусть это останется между нами, а то женушка бунтует... Вред сигарет ее удручает. Она запретила курить в доме и перед внуками...