MMIX - Год Быка
Шрифт:
О чём же важном хотел сообщить нам Булгаков в этой шифровке? Вряд ли только об автобиографическом моменте. Хотя и в этом смысле всё складывается. Именно в 1929 году, в феврале Булгаков знакомится с Еленой Шиловской, женой генерала, «командора». Поэтому не удивительно, что переживания влюбленного писателя легко рифмуются со строками Пушкина к Анне Керн и с сюжетом «Каменного гостя». Внимательный читатель уже убедился, что эта классическая романтическая линия является заглавной в сюжете Романа. Можно уверенно предположить, что именно встреча с музой и связанные с ней переживания завершили эволюцию личности писателя, его трансформацию из гуманиста и социального сатирика в творческую личность всемирного масштаба.
Ну и чтобы не возвращаться лишний раз, ещё раз посмотрим на пустынную аллею возле Патриарших прудов. И увидим самое странное: «В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать…
А тут и разоблачать-то нечего. Поинтересуйтесь у опытных психологов насчёт такого явления как изменённое восприятие реальности, «дереализация». В малой степени радостной эйфории оно должно быть знакомо большинству читателей. Но для действительно сказочного преображения окружающей действительности требуются высокие уровни энергии любви. Вот, например, с одной моей киевской знакомой произошёл случай. Шла она себе спокойно по тихой и зеленой улице и вдруг увидела перед собой кучку разноцветных купюр. Радостный шок от такого события был таков, что городская действительность внезапно преобразилась в какой-то нереальный, сказочный мир. Кривая улочка выпрямилась в струну до горизонта. Высокие и тёмные деревья вытянулись регулярной шеренгой. Дома стали похожи на сказочные замки, а серый асфальт окрасился радугой от сияющих купюр. И сама сказочная улица стала пустынной. Это продолжалось какое-то время, пока женщина не покинула это место. Вот что делает с человеком искренняя любовь, даже если это любовь к деньгам!
Поэтому есть такое подозрение, что Булгаков описывает пустынную аллею именно так, как он её сам видел в состоянии измененного восприятия. И, разумеется, причиной этого сказочного преображения была романтическая страсть. Потому что в другом месте Романа, в эпизоде встречи мастера и Маргариты происходит такая же магическая трансформация обыденного пространства, в опустевшем переулке рядом с оживлённой Тверской.
Собственно, я так уверенно могу разоблачить Автора по той же причине. И у меня была романтическая ситуация, когда старый парк на берегу реки превратился в безлюдное сказочное пространство, где обитали только символы. Увы, мне не так повезло, как Булгакову, но пушкинский сюжет о Доне Гуане меня тоже взволновал не по-детски. После такого случая взгляд на окружающий мир так и остаётся двойственным. За обыденными явлениями хочется видеть скрытую символику. Прямо скажем, никакой особой пользы от такого странного взгляда на мир не наблюдается, разве что помогает для развлечения несколько иначе взглянуть на литературные произведения.
Тем не менее, символика любовного треугольника – муж, жена и любовник – вовсе не исчерпывается автобиографическими смыслами. Так что в дальнейшем мы более детально растолкуем эту романтическую линию сюжета, которая довольно неожиданно для нас берёт своё начало от камня, на который проливает масло Аннушка-Чума.
22. О любовном треугольнике
Надеюсь, никто не будет возражать, если мы будем двигаться от начала Романа, от завязки сюжета не по порядку глав, а вдоль найденных нами смысловых линий. С тем чтобы полностью разоблачить и исследовать обнаруженные идеи. В прошлый раз мы раскопали в скрытом автобиографическом слое первой главы узелок, от которого тянутся сюжетные линии любовного треугольника. Тянутся эти нити к 13 главе, в которой мастер рассказывает Ивану свою романтическую историю. Эта же глава является кульминацией другой сюжетной линии, начавшейся в первой главе – параллели между похождениями Ивана Бездомного и деяниями новозаветного апостола Павла. Эту параллель осталось уточнить и дополнить несколькими штрихами из главы 13 «Явление героя».
Во-первых, нужно расчистить от кажущегося изгиба параллельной линии сам драматический момент встречи Бездомного в палате №117 с таинственным незнакомцем, назвавшимся «мастером». Как мы помним, Савл в Деяниях апостолов встречается по дороге в Дамаск с Иисусом. Поэтому, продолжая параллель, Иван должен бы встретиться с Воландом. Однако, если собеседник Ивана назвался «мастером», разве это не может быть, ну например, розыгрышем? Тем более что именно к этому эпизоду относятся дежурные претензии литературоведов, что де Булгаков и здесь небрежен, забывчив, а редакция не выверена и не окончена. Дело в том, что в 30 главе Автор сообщает о мастере: «он был выбрит
Нет, разумеется, можно было даже согласиться с комментаторами, которых наш «небрежный и забывчивый» Автор столь часто разочаровывал. Но как быть в таком случае с концовкой главы 11, которая по сюжету непосредственно предшествует началу 13 главы?
«– Так кто же я такой выхожу в этом случае?
– Дурак! – отчетливо сказал где-то бас, не принадлежащий ни одному из Иванов и чрезвычайно похожий на бас консультанта».
Ну, не знаю, не знаю. Может, опять случайность и небрежность Автора. Но только уж больно всё это похоже на прямое указание. Из первой главы известно, что разным наблюдателям Воланд видится по-разному. А мы с вами выяснили, что речь вообще идёт об идеальной сущности, творческом духе, который имеет привычку останавливаться в чужих квартирах, воплощаться в личности творцов. Не случайно в этом эпизоде потрет неизвестного очень похож на каноническое изображение ещё одного классика – Н.В.Гоголя.
И кстати, куда в данном случае проникает этот загадочный субъект? Правильно, в дом, хотя и сумасшедший. По опыту прочтения притч речь может идти о посещении творческим духом какой-то личности. Но сумасшедших героев в романе у нас двое – мастер и Иван, не считая, конечно, трёх грузовиков сотрудников зрелищной комиссии, Бенгальского и Босого. Однако эти последние не в счёт, потому что творческий дух не с ними делится откровением – историей любви мастера и Маргариты. А затем Ивану снится ещё и глава из романа, написанного мастером, известного наизусть ещё только Воланду, то есть самому творческому духу. Поэтому вполне возможным и приемлемым является и такое толкование – до того момента, как посетить палату №117, творческий дух мог воплощаться и в Гоголя, и в Булгакова. Но как только он вошёл в новый дом, в конкретную личность, то превратился в Мастера. А если вспомнить, что диалог на Патриарших происходил в душе Булгакова, то диалог между Мастером и Иваном также происходит внутри одной и той же личности. И это диалог всё тех же двух ипостасей учёного, Воланда и Иванушки – творческого начала, дарующего откровение новой теории, и методического ученичества, постигающего законы новой науки.
Но позвольте, скажет самый внимательный читатель, о какой теории вообще идёт речь? Неважно, пусть не мастер, а Воланд в обличии Мастера, но беседуют-то они не о науке, а о бабах, точнее об одной женщине, её муже и любовнике. Да, действительно, замечание верное, не в бровь, а в глаз. И как в таком случае быть с параллелями между Бездомным и апостолом Павлом? Ведь Павел – создатель психологического учения об ипостасях, составляющих личность человека – «внешний человек», «внутренний человек», а также «внутреннейшее» над личностью. Кроме того, апостол Павел иногда использует иную трёхчастную классификацию ипостасей личности – «дух», «душа» и «плоть». Но самое замечательное, что в своих посланиях Павел часто использует иносказание, ведёт речь символически об отношениях мужа, жены, а также о разных прелюбодеяниях: «Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга…» [38]
38
Послание к Римлянам Апостола Павла (Рим.) 1, 26-27 (прим. автора)
Можно было бы подумать, что это всего лишь морализаторское наставление братьям, но наличие этих символических образов в притчах Нового и Ветхого Завета заставляет думать иначе, искать скрытый духовный, то есть психологический смысл в банальных образах мужа, жены и любовника. Собственно, явные повторы в посланиях апостола Павла, где в одних местах используются аллегории, а в других – строгие термины, позволяют уяснить, что муж – это то же, что и «внутренний человек», а жена – это «внешний человек».