Мне - 85

Никитин Юрий Александрович

В разговоре я сообщил Стругацкому, что первым в СССР опубликовал в курируемом мною отделе фантастики в харьковской газете сообщение о том, что Стругацкие заканчивают повесть «Гадкие лебеди», ждем с нетерпением, на что Стругацкий посмотрел на меня пристально, пробормотал нечто нейтральное и сразу перевел взгляд на другого.

Хотя это м.б., из-за того, что я тогда активно поддерживал Альтова в их яростной полемике друг с другом, хотя в прессе Стругацкие отрицали какие-либо существенные разногласия между гигантами.

Т.к., от украинского национализма

я отошел, меня сразу же вовлекли националисты русские, хотя я прибыл от Украинской ССР, от РСФСР была самая большая группа, но настолько все серые, пугливые, как домовые мыши, что, как говорится, ни рыба, ни мясо, и в раки не годятся. На ВЛК попали благодаря связям и умением лизнуть нужного человека в нужное место, потому после учебы на ВЛК нигде ничем себя не проявили, половина спилась и склеила ласты еще при советской власти.

Из остальных если кто и жив, то не найдете о них упоминания ни в Википедии, ни даже в ВКонтакте.

С русскими националистами пробыл очень недолго, сразу отвратило, что занимаются только склоками внутри движения и поисками «неправильных», у каждого свое понимание «как обустроить Русь», и вообще что такое русские, их истолкование самое верное, а все остальные дураки набитые.

В то время у меня созрела идея написать нечто грандиозное на тему Руси типа «Шах-Наме», тоже из ряда романов, или нартского эпоса, все эти томики стояли у меня на главной полке, читал с наслаждением и перечитывал.

Подбирать материал начал еще тогда, условно назвал «Трое из Леса», но в издательствах знали, что я в «черных списках», потому от ворот поворот, после пары робких попыток решил сперва закончить, а потом, если чуда не случиться, то либо эмигрировать каким-то способом, либо продать кому-то из завмагов комиссионок, самых богатых людей в стране, как и делал с 1979-й год по 1985-й, т.е., до прихода «гласности и перестройки Горбачева.

Из «черных списков» меня не убрали, просто рухнула сама система.

Но в «черных списках» ухитрился остаться, так что для издания своих книг пришлось организовать собственное издательство!

И как результат:

Моей фамилии нет ни в одном списке топа авторов, ни в пятерке, ни в десятке, ни даже в сотне. Вообще фамилии «Никитин» ни в одном перечне нет. О каком бы направлении в литературе или в фантастике не шла речь в обзорной статье, о Никитине ни слова. Да вы сами видите, какая мелочь порой перечисляется, но о Никитине ничего, ни «за», ни «против», словно такого нет вообще.

В «Корчме», которую создал и несколько лет как бы руководил, совершенно не руководя, т.е., не отправляя в бан ярых противников, оппоненты установили негласный запрет на упоминания имен «Никитин», «ЮАН», а когда уж очень было нужно, кисло упоминали как «Неназываемого».

Вначале это смешило, я слишком оптимистичен, потом махнул рукой, а «Корчму» передал в управление наиболее разумным и нейтральным. И по сей день она моя, хотя все ключи у молодой команды, что за эти тридцать лет

существования уже как бы не совсем молодая, даже самый-самый старый форум в Рунете!

Но все равно молодая и драчливая.

Перестал морщиться от серости текстов современных авторов, где все изложено общими затертыми словами. Помню, на Лекциях в Литинституте указывали, что сказителей в Греции было больше, чем рыб в море, но слушали Гомера, потому что рассказывал не общими словами, как остальные, а скрупулезно точно. Если героя поражала стрела, Гомер указывал в какое место и в какую мышцу, так что у зрителя возникала картинка, а остальные певцы просто сообщали, как журналисты и большинство из ныне пишущих авторов.

К примеру, у этого большинства герой берет яблоко в руку, а надо брать в ладонь. Разницы не чувствуете? Это здесь, а в тексте художественном, это срабатывает. Или, к примеру, поставил тарелку на стол или на столешницу – разницу тоже вроде бы нет? И то и другое верно? Но такая мелочь срабатывает в художественном тексте, давая картинку.

Увы, писателей не осталось, хотя авторов великое множество, Автор Тудей позволяет публиковаться всем-всем, я от нехрена делать прочитываю выставленные страницы и вижу, что среди мусора попадаются и яркие таланты, великолепные рассказчики, которым бы только чуть огранки, так невзрачные алмазы превращаются в бриллианты… но, каждый из публикующихся там свято уверен, что уже все знает и умеет, а остальные – дураки, круглые как колеса трактора.

Эх, а для кого я писал «Как стать писателем»?

Никогда не имел связей и, соответственно, никогда ими не пользовался, чего никак не могли понять мои друзья и знакомые и не могли в такое поверить.

Как пример, я уже в Москве, у меня громадные тиражи, и вот мне звонит одна поэтесса из Харькова, просит пристроить ее повесть: «Юра, ты же в ЭКСМО, зайди в редакцию прозы, пусть издадут, я же старалась».

Я попытался объяснить, что и в Москве, как и в Харькове, я волк-одиночка, принципиально не завожу связей, это против моей натуры, ты же знаешь. Я должен быть чемпионом, и меня должны публиковать только потому, что я показываю высокие результаты, а не по связям...

Не поверила, как это в нашем мире и без связей. Я пояснил, что даже в ЭКСМО, где публикуюсь практически изначально много лет, был всего один раз, да и то не в самой редакции, а во дворе, когда дирекция приобрела отдельно стоящее здание и устроило на прилегающей территории дворе шумный и веселый праздник. Вот там побывал, даже на стене поставил подпись (все ставили), и все. В здание так и не зашел, с издателями и редакцией не познакомился, мои рукописи туда приходили и будут приходить только по почте! Я стремлюсь, чтоб все чисто и честно, а мои книги чтоб появлялись на прилавках потому, что их покупают и читают, а не потому, что удалось издать благодаря связям и знакомствам.