Мне больно от твоей любви

Савина Ксения

– Что с твоим фейсом?

– В номере расскажу. – Протягивает руку, и я ее жму. – Здорова, Грач.

– Как и он тоже? – Выдает смешок администраторша и Кит тоже лыбится.

– Представьте себе, Мария. Меня окружают эти птички. – Ржет Марк. А я не могу врубиться, о чем они. И из-за этого начинаю раздражаться.

– В смысле «и он тоже»?

– Забей. Потом расскажу. Давай еще один номер снимем и там перетрем обо всем. А то в нашем Юлька спит. Не хочу ее разбудить. Да и все равно в одном номере всем не разместиться, а тебе с дороги поспать

нужно.

 Снимаем еще один номер на том же этаже, что они остановились. И уже там Марк рассказывает о всем, что с ними произошло. И, клянусь, сам бы ему втащил, если бы это уже не сделали до меня.

– Какого хрена вы в этот бар поперлись?

– Юлька, замерзла. Побоялся что заболеет.

– А что здесь больше негде погреться?

– Представь себе! Мы и этот то бар еле нашли. Подскакиваю на ноги, смотрю на друга и цежу сквозь зубы.

– Если. Эта. Тварь. Навредила бы. Юле. Я бы сам от тебя живого места не оставил.

– Ну, хочешь, врежь, если легче станет. Мне и самому от всего этого тошно.

– Да пошел ты…

Беру сигареты, вытаскиваю одну и бросаю пачку обратно на стол. Открываю окно и прокуриваюсь.

– Здесь нельзя курить.

– Плевать. Будет нужно - оплачу штраф.

– Тогда я тоже возьму. Если ты не против.

– Бери. Не знал, что ты куришь. – И бросаю ему зажигалку, и он на лету ее ловит.

– Я и не курю. – Затягивается Марк.
– Так иногда могу побаловаться, когда нервишки шалят.

– Ты как вообще оказался в гостях у ее бабушки? Понимаю, если бы была матерью твоей мачехи, но она же вроде по отцовской линии. С чего вдруг ты примчался к Юльке?

У Марка вырывается фыркающий смешок.

– Выруби ревность, Грачевский. Тебя не касаются наши семейные дела. Как и наши отношения со сводной сестрой. – Марк втягивает в себя дым.

Сверлю его злым взглядом. Внутри зарождается что-то темное, сжимаю кулаки, чтобы удержать в себе гнев. Марк следит за мной с противненькой улыбочкой на лице. Словно я его персональный шут.

 - Да расслабься, Грач! Меня Юлькин старший братишка попросил за ней приехать. Хотя какого хрена я вообще перед тобой отчитываюсь! – Подскакивает на ноги, делает навстречу пару шагов, бодаясь со мной взглядами.
– Я ее брат! А ты ей кто? Парень? – Нет! Разве ты имеешь на какие-то права на Юлю? Чтобы закатывать мне здесь сцены ревности. Ты всего лишь тот, кто сначала поцеловал мою сестренку, а потом передал по наследству своему младшему братишке? Тот, кто ей прохода в школе не давал и регулярно доводил до слез! Что ты на меня так смотришь, друг? Да Юлька все мне рассказала. И что ты теперь бычишься и сжимаешь кулаки? Это я тебе в морду должен был дать за нее. И поверь, я бы это сделал, если бы узнал все раньше! – Подходит к бару и берет оттуда бутылочку вискаря и разливает по стаканам. Протягивает мне один. – Ответь мне честно, Грач. Ты реально любишь?

Опустошаю свой стакан, одним глотком.

– Люблю.

– Тогда хочу, чтобы ты знал. Будь моя воля, я бы и в радиусе километра тебя бы к ней не подпустил.

Но решать не мне. И если так получится, то я не против того, чтобы вы встречались.

Из меня вылетает нервный смешок.

– И чего это вдруг ты поменял свое мнение?

– С того, что это Юлина личная жизнь. И я не в праве туда вмешиваться! И нравится тебе это или нет, я все равно всегда буду с ней рядом. Как друг или как старший брат. В конце концов, мы живем под одной крышей. Давай договоримся лучше сразу - больше ты мне сцен ревности не устраиваешь, а уж ей тем более. Я не стану лезть в ваши отношения, меня они не касаются. Но если ты ее обидишь …

– Что, в морду дашь?

– Дам, и не раз.

– Обещаю, даже не сопротивляется. – Ухмыляюсь я, и Кит тоже приподнимает уголок губ.

– Ладно, вали спать.
– Марк заваливается на кровать.

«Не понял»

– 215

– Что, 215?

– Не тупи, Грач. Номер наш, 215.

«Неожиданно»

– Но предупреждаю, если ты будешь к ней приставать. То оторву яйца.

– Тогда зачем ты меня к ней пускаешь?

– Я думаю вам давно уже пора поговорить. А там вам никто не помешает.

Не могу сдержать улыбку.

– Можешь спать спокойно, друг. – Я выделяю последнее слово.
– Потому как яйца мне еще пригодятся. – Он швыряет в меня подушку, но я ловко укорачиваюсь, позволяя ей оказаться на полу.

Аккуратно открываю дверь номера, стараясь не разбудить Юлю. Осматриваюсь по сторонам и когда вижу на диване мятую подушку и плед, облегчённо выдыхаю. Должно быть Кит спал там.

Подхожу к кровати и потихонечку опускаюсь рядом со своей девочкой. Грудь переполняет необъяснимая нежность. Любуюсь ей, и мое лицо вот-вот кажется, треснет от улыбки. Спустя минут пять не выдерживаю и нежно касаюсь ее щеки. Юля вздрагивает, открывает глаза и подскакивает, опираясь на локоть. Смотрит на меня ошарашенно, даже трясет головой, пытаясь пробудиться от сна.

– Глеб? – Не уверенно произносит она, хлопая ресницами.

– С добрым утром, моя ведьмочка.

Она соскальзывает с кровати и в миг оказывается на ногах, пятясь спиной в сторону окна. Пристально смотрит на меня. В ее глазах то ли паника, то ли страх, то ли злость.

«Но, с чего вдруг?»

– А ты как здесь вообще?

– Исполняю роль супермена. Раз уж вы попали в беду.

– Ты один? А где Марк? – Она оглядывается по сторонам. Бросая взгляд в сторону дивана.

– Один. Твой братец дрыхнет в соседнем номере.

– Ясно. Она переминается с ноги на ногу. Словно не зная куда себя деть.

Я перекатываюсь по кровати, рывком подскакиваю на ноги и оказываюсь рядом с ней.

– Иди ко мне. Я соскучился. – Притягиваю к себе и впиваюсь в губы. Юля упирается ладонями в мою грудь, пытаясь оттолкнуть. И это мне совсем не нравится. Стоит ее отпустить, как мою щеку обжигает ее ладонь.

«Да что я сделал не так? Матвеева что-то ей наплела? Или то, что произошло в новогоднюю ночь, было всего лишь спонтанным порывом?»