Мне бы в небо 2
Шрифт:
— Чего мы с вами на улице-то до сих пор стоим. Ты вон синий весь. Что-то слишком холодно стало. Надо бы Бима в сени на ночь запустить, как бы не околел. Да и ты, Серёжа, если ещё немного на улице постоишь, то же околеешь. В дом пойдёмте. Мы как раз только недавно печку затопили, да и картошки с грибочками нажарили. Сейчас ты у нас мигом согреешься, — сказала мама и потащила меня за собой в дом.
Бабушка уже вовсю хлопотала, накрывая на стол. Успел я аккурат к ужину.
С родными я пробыл ровно неделю. С тридцатого декабря по пятое января. Я бы остался ещё, но нужно было возвращаться в академию. Отпуск подходил к концу и уже шестого
Но и за эту неделю успело произойти немало чего. И одним из главных событий уходящего года стали небывалые морозы. В ночь с тридцатого, на тридцать первое декабря, столбики термометров в некоторых городах опускались значительно ниже минус сорока градусов.
У нас градусника не было, но проснулись мы оттого, что в доме было ужасно холодно и это несмотря на то, что вечером топили печь. Бабушка тут же побежала за дровами и вернулась с Бимом на руках. Хоть мама и хотела вчера запустить его на ночь в сени, но мы совсем об этом забыли. Бедный пёс едва не расстался с жизнью на таком морозе. Если бы мы с Андрюхой не утеплили его будку, то собаку спасти уже не удалось бы. А так он полежал несколько часов у печки и постепенно начал приходить в себя. А ближе к вечеру уже полностью отошёл.
Практически весь день мы просидели дома. Я выходил только один раз. Вместе с бабушкой сходить и узнать, как дела у баб Люды. Кто знает, чего могло случиться в такие сильные морозы. К тому же бабушка говорила, что у соседки в этом году, что-то печка барахлит. Что конкретно с ней было не так, я не знал. Да и в любом случае не понял бы.
С баб Людой оказалось всё очень даже хорошо. Печка работала исправно и давала, так необходимое для жизни тепло. К тому же бабушка Алины согревалась самым проверенным средством — самогоном. И нас с бабушкой она не отпустила, пока мы не пригубили. Слава богу, я смог отделаться всего одной стопкой, а вот бабушке так не повезло. Или, наоборот, повезло гораздо сильнее, чем мне.
Меня попросили натаскать дров из поленницы, а то запас в доме уже подходил к концу. И вот пока я таскал дрова, бабушки и отметили скорое наступление нового 1979 года. Да так отметили, что мне пришлось до дома нести бабушку на себе, а как принёс, ещё и укладывать её спать. Мама отправилась делать то же самое с соседкой, а дядь Коля поехал в Захарово, проверить не полопались ли у него там трубы.
Бабушка всячески отказывалась спать, но ей сейчас это было просто необходимо. Пришлось прибегнуть к небольшой хитрости. Когда я был маленький, она очень любила укладывать меня спать. Ложилась рядом со мной, гладила по голове и пела колыбельные. Но сама засыпала всегда раньше меня. И вот сейчас я попросил её сделать, как в детстве.
Бабушка сперва отказывалась, говорила, что я уже слишком большой для подобного, но всё же согласилась. И вот уже через пару минут она спала. Ну а я принялся помогать маме, вернувшейся от соседки, с готовкой.
В итоге Новый год мы встречали ещё и с баб Людой. Алина и Семён Васильевич не смогли приехать к ней на этот праздник, а сама она к ним никогда не ездила. В основном даже не отмечала этот праздник, просто ложилась спать и редкий раз, когда пригласит кто-нибудь из соседей, выбиралась из дома.
К тому же бабушке было спокойнее, когда в такие лютые морозы она видела подругу и знала, что с ней всё в порядке. Морозы отступили только ближе к вечеру первого января. До этого момента все сельчане сидели по домам. А как рассказывала
Да и в жизнь всей страны. Уже оказавшись в академии, я узнал, что мы ещё легко отделались. В Мотовилове в каждом доме имелась дровяная печь и поэтому люди могли себя обогреть. А вот городским пришлось гораздо тяжелее. В некоторых домах лопались трубы и людям приходилось сидеть без отопления, едва ли ни неделю. Они ходили по дому в зимней одежде, завернувшись в одеяла, и не всегда это помогало согреться. Многие просто замёрзли в собственных квартирах, а ещё больше людей погибли на улице. Выпив на Новый год, кто-то решил поздравить родственников или друзей, которые жили недалеко. Но это трезвому человеку недалеко, а пьяный может добираться до соседней улицы очень долго.
Вот так нежданно, негаданно на страну обрушились столь суровые морозы. Я и не помню, чтобы в прошлой жизни происходило, что-то подобное.
Но мороз был не единственным, что мне запомнилось.
Второго числа, ближе к вечеру ко мне заявился Ванька Ерохин. Уж кого, кого я его я не ожидал увидеть.
— Это, Серёг, я тут чего пришёл, — начал мяться парень, явно не зная, с чего начинать. К тому же его только что отчитала бабушка. А затем досталось и от мамы из-за того, что он пришёл и заставил бабушку нервничать. А потом к маме присоединился и дядь Коля. Но он лишь забрал маму, узнав, что парень пришёл ко мне.
Ванька же стоял и молчал, что на него было совсем непохоже. Помню, во время нашей первой встречи, он даже не думал уступать бабушке, отбрёхиваясь только в путь. А сейчас ему явно было стыдно за своё поведение.
К тому же мне помнится, что Пётр Григорьевич собирался пристроить парня учиться в строительный техникум. Должно быть, его там научили с уважением относиться к старшим. Ну или он просто осознал, что раньше вёл себя как скотина. В любом случае я не хотел, чтобы все набрасывались на парня. Поэтому я сказал Ваньке, чтобы ждал меня возле кладбища, если хочет поговорить. Здесь нам точно не дадут это спокойно сделать.
Сам же пошёл одеваться. Кто знает, чего хочет Ванька и как надолго затянется этот разговор. Мёрзнуть мне совершенно не хотелось.
— Ты куда собираешься? — тут же налетела на меня бабушка. — Не велю тебе никуда ходить с этим оболтусом. До добра это не доведёт. Свою жизнь он пускай портит, сколько ему угодно будет, а вот в твою нечего лезть!
— Бабушка, ты чего? Он просто пришёл поговорить. Летом у нас были кое-какие разногласия, которые я сам бы не прочь уладить.
И это было правдой. При виде Ваньки мне стало как-то не по себе. Всё же я вполне мог лишить его жизни, не подоспей вовремя ребята. Да и чего уж греха таить, я должен извиниться перед парнем. В том происшествии виноват был только я. А в итоге вышло, что он и по морде получил и ещё потом в камере не за что просидел.
— Нечего тебе с ним улаживать. Дома говорю, оставайся! — стояла на своём бабушка. Я и не помню, чтобы она вот так мне что-то запрещала.
Но тут, к моему удивлению, на помощь пришла мама. Она была согласна, что нам нужно поговорить с Ванькой. В отличие от бабушки мама знала всю историю, за исключением стычки в заброшенной церкви. Думаю, что она также чувствовала себя виноватой перед парнем. Всё же это её подруга устроила нам весёлую жизнь, за что досталось совершенно невиновному человеку.