Мне бы в небо
Шрифт:
— Сомневаюсь, что из нас хотят сделать убийц. В таком случае они не стали бы набирать обычных подростков. А девяносто процентов кандидатов в курсанты именно обычные подростки. К тому же последнее испытание прекрасно показало, что с нервами у многих из нас большие проблемы.
— Ты хотел сказать, что проблемы у тех, кто прошёл это испытание. А вот у тех, кто его завалил, как раз всё в порядке с нервами и их реакция это прекрасно доказала. Мы самые настоящие психи. А если тебя решат отправить на особый отбор, то могут только посоветовать тебе воспринимать всё происходящее, как игру. Жестокую, страшную и отвратительную игру, в которой не может быть ни победителей,
Андрей был очень скептически настроен к тем, кто прошёл испытание в самолёте. Хотя и сам он находился среди этих людей. Я же не разделял его скептицизма. Остались только ребята, имеющие самые крепкие нервы. Люди, которые отлично подходят для дальнейшего прохождения отбора. Но его слова насчёт тестов ещё более жестоких заставили меня начать нервничать. Оставалось только надеяться, что меня не отправят на эти тесты.
Пройдя по всем группам, я удивился количеству отсеянных. Из ста восемнадцати человек, после первой же недели осталось всего пятьдесят два. Если также пойдёт и дальше, то я сомневаюсь, что Мохову удастся набрать группу из двадцати четырёх человек. Для этого нужно будет производить ещё один набор. Благо время позволяло это сделать.
Подавляющее большинство ребят решили просто отдыхать ничего не делая, но были и те, кто продолжил тренироваться. Среди этих ребят большинство были из нашей группы. В нашей казарме осталось всего два человека. Одним из которых был Валера. Хоть он и смог отлично показать себя во время вчерашнего испытания, оно далось ему очень тяжело. Я даже всерьёз опасался, что его отсеют. Или он сам решит спасовать. Валера разговаривал с психиатром дольше всех и вернулся из палатки Малютина, словно его приложили по голове чем-то тяжёлым. Разговаривать он отказался, и я не стал настаивать.
Раз Валеру оставили, то всё не так плохо, как может показаться на первый взгляд. Просто парню немного нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Всё же за эту неделю многие из нас сильно изменились. Хотя, казалось, что подобное просто невозможно за столь короткий срок.
Так как вчера мы потеряли очень многих, то сегодня все боевые действия между группами были забыты, и мы вполне хорошо сосуществовали все вместе. Общались, шутили и старались не вспоминать вчерашнее испытание. Кураторов весь день не было видно и даже вечером не состоялся наш обязательный разговор. Зато сержанты постоянно находились рядом, не спуская с нас глаз.
В этот день вся база словно вымерла. Казалось, что на ней остались только одни кандидаты в курсанты и сержанты.
Но на следующий день всё резко изменилось. База обрела вторую жизнь. С самого утра появились несколько новых групп курсантов, которые начали проходить те же тренировки, что и мы с момента появления на базе. Нас же обрадовали, что сегодня предстоит знакомство с барокамерой. Медики с утра начали проверку нашего состояния, придираясь к каждой царапине.
И вот когда, проверки были пройдены и получено разрешение меня и ещё трёх ребят посадили в большую металлическую бочку с маленьким иллюминатором, стекло в нём — толстое, бронированное, выдерживающее большие перепады давления. Врач подсоединил нам к запястьям и щиколоткам датчики для снятия кардиограммы, туго затянул на предплечье чёрные жгуты тонометра. На головы мы надели кожаные лётные шлемофоны с болтающимися на тесёмках, но не подсоединёнными кислородными масками. Включили подачу чистого кислорода и проверили работу дыхательных аппаратов. Проинструктировав, как себя вести при ухудшении самочувствия, как переходить на чистый кислород, врач с грохотом закрыл и задраил за собой люк. Теперь
— Подъём!
Приглушённо заработали откачивающие компрессоры, зашелестел по трубопроводам воздушный поток, дёрнулись стрелки приборов. Указатель высотомера начал уверенно вращаться по часовой стрелке, а вариометр (прибор, показывающий вертикальную скорость набора или снижения) отклонился на отметку десять метров в секунду набора. В нашем замкнутом пространстве становилось всё прохладнее. Через маленькое окошко иллюминатора на нас внимательно поглядывал врач, постоянно задавая простейшие вопросы. Типа: «Сколько будет дважды два» и так далее.
На меня недостаток кислорода не действовал, я чувствовал себя прекрасно. На вопросы, которые казались простыми до глупости, отвечал чётко и без задержек.
На «высоте» около пяти тысяч метров один из ребят стал говорить невнятно, с запинками и паузами. Опытный врач тут же включил режим экстренного снижения, и мы с вертикальной скоростью более тридцати метров в секунду понеслись «к земле». Бледного несостоявшегося курсанта вывели из барокамеры. Нас же троих оставшихся, ободрили и порадовали тем, что заодно на спуске были проверены барофункции носа и ушей, опять стали «поднимать» на заветную высоту. В течение получаса мы пробыли на пяти тысячах, отвечая на вопросы для семилетних детей, затем плавно, без всяких приключений «опустились» обратно. Первый этап был успешно пройден.
Так как нас осталось меньше половины от первоначального числа кандидатов, то испытание барокамерой смогли пройти все. Отсеившихся на этом этапе оказалось двенадцать человек и теперь нас осталось ровно сорок. Честно признаться, я думал, что результаты будут намного хуже, но ребята оказались гораздо крепче, всех моих предположений.
На следующий день нас также посадили в барокамеру. В течение часа нам было необходимо дышать чистым кислородом, чтобы вытравить из нашей ещё не испорченной молодой крови азот, а заодно и проверить работу кислородных приборов. Мне чистый кислород всегда нравился. Немного суховатая, но свежая живительная струя под небольшим напором наполняла лёгкие. Дышать было удивительно легко и приятно.
С восторгом смотрел я на стрелку высотомера, застывшую на десяти километрах, сознавая, что очередной рубеж на пути к цели преодолён. Можно считать, что одно из мест в группе Мохова уже моё.
Глава 27
— Ну что, могу тебя поздравить. Барокамера пройдена на отлично. Да и все предыдущие тесты также преодолены с прекрасными результатами. И теперь осталась самая малость до того момента, когда ты сможешь с гордостью надеть на себя форму курсанта образованной буквально неделю назад лётной академии, — начал поздравлять меня Гриша, когда я оказался в его палатке.
Сегодня он был здесь один и пребывал в великолепном расположении духа. Даже угостил меня козинаками. Где он смог достать их на базе, было большой загадкой. Хотя, скорее всего, это лакомство привёз кто-то из вновь прибывших.
Кроме испытаний барокамерой, эти два дня у нас больше не было никаких других занятий. Поэтому свободного времени было предостаточно, чтобы посмотреть за занятиями новичков и немного узнать о них.
На базу прибыло ещё сто двадцать человек. Но в отличие от нас это были выпускники военных училищ, которые решили связать свою дальнейшую жизнь с армией. Толком нам ничего не рассказывали, но и не прогоняли, поэтому имелась возможность понаблюдать за тренировками ребят. И как оказалось, эти тренировки значительно отличались от наших.